В «Повести...» говорится, что великий князь сам принимал участие в битве, но лишь в «Сказании....» отмечено, что он оставил командование войском, поставив у знамени в княжеских доспехах боярина Михаила Андреевича Бренко (Бренка), похожего на себя, которого и убили ордынцы, приняв его за Димитрия Иоанновича. В заключительной, решающей фазе битвы войском командовали князь Владимир Андреевич, братья Ольгердовичи и князь Боброк-Волынский, а великого князя нашли уже после битвы лежащим под деревом и ещё не знавшим об одержанной победе. В этих эпизодах сказалось, вероятно, влияние использованной автором «Сказания...» не зависимой от московской серпуховской традиции. В послании на Угру Ростовского епископа Василия I (Рыло) великому князю Иоанну III Васильевичу в 1480 г. говорится о подвиге Димитрия Иоанновича на Куликовом поле как о готовности к мученичеству за веру: «Видев милосердый человеколюбивый Бог непреложную его мысль, како хощет не токмо до крове, но и до смерти страдати за веру, и за святыя церкви, и за врученное ему от Бога словесное стадо Христовых овець, яко истинный пастырь, подобяся преже бывшим мучеником». Постепенно война с Мамаем, Куликовская битва становились теми событиями в биографии Димитрия Иоанновича, на которых сосредоточивалось внимание, в то время как другие её стороны оставались в тени. Такой характер носит биография великго князя в «Книге степенной царского родословия» – памятнике исторической мысли середины XVI в. В её вводной оригинальной части содержатся похвалы благочестию Димитрия Иоанновича, желавшему в жизни подражать «многотрудному животу преподобных отец» и стремившемуся «равен мучеником быти», а также говорится, что его наставниками были выдающиеся подвижники: митрополит Алексий, преподобные Сергий Радонежский и Димитрий Прилуцкий. За исключением рассказа о построении Кремля всё содержание биографии Димитрия Иоанновича ограничивается рассказом о войне с Мамаем, почерпнутым из «Летописной повести». В царствование Иоанна Грозного Димитрий Иоаннович получил почётное прозвище Донской, так же стали именоваться основанная князем накануне Куликовской битвы церковь Успения в Коломне и хранившаяся там икона Божьей Матери, которую царь взял с собой в Казанский поход 1552 г. В «Сказании об основании Троицкого монастыря в Юрьеве» (село в Нижегородской губернии на реке Пьяне) рассказывается, что Иоанн Грозный, узнав во время похода о поражении передовых отрядов, решил вернуться в Москву, однако во сне увидел Тихвинскую икону Божьей Матери и Димитрия Иоанновича; Пресвятая Дева приказала царю продолжить поход. Почиталась гробница Димитрия Иоанновича в Архангельском соборе. В «Степенной книге» говорится, что в правление великого князя Василия III Иоанновича «у гроба сего святопочившего самодержавнаго великаго князя Дмитрия» чудесным образом «свеща небесным огнём сама по себе возгореся и необычьным светом оба полы светяше», она горела, не сгорая, много дней; свеча сохранялась в соборе в 1560 гг. (по сообщению Разрядной книги начала XVII в., в 1524/1525 гг. свеча горела шесть дней).