Эпизоду Благовещения, согласно Евангелию от Луки, предшествовал визит Гавриила к бесплодному Захарии, женатому на родственнице Марии Елисавете, во время которого вестник пообещал пожилой паре рождение будущего Иоанна Крестителя. А уже после Благовещения Мария отправилась навестить свою кузину Елисавету, готовящуюся оставить домашние дела из-за беременности. Во время встречи Марии и Елисаветы именно Елисавета стала первой из людей, поведавшей Марии о грядущей доле её младенца, и произнесла слова, ставшие частью многих молитв: «Благословенна Ты между жёнами, и благословен плод чрева Твоего!». Согласно Евангелию от Матфея (Мф. 1:19–24), архангел Гавриил явился во сне мужу Девы Марии Иосифу Обручнику, узнавшему, что прежде их обручения она стала беременной, и желавшему «тайно отпустить Её». Гавриил успокоил Иосифа: «Не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святаго; родит же Сына, и наречёшь Ему имя Иисус, ибо Он спасёт людей Своих от грехов их». После этого, как повествует евангелист, «Иосиф принял жену свою, и не знал Её». Сюжет Успения Богородицы, хотя максимально и отстоит по времени от Благовещения, всё же имеет один схожий мотив: накануне смерти к деве Марии явился архангел Гавриил и сообщил ей о скорой кончине (иконография данного момента практически неотличима). Начиная, по крайней мере, со II в., Благовещение рассматривалось как первый акт в христианской истории искупления, в котором послушание Девы. Согласно толкованию одного из первых Отцов церкви Иринея Лионского (около 130 – 202 гг.), Мария уравновешивает непослушание Евы, становится «новой Евой». В тексте знаменитого гимна «Ave maris stella» (IX в.) говорится, что имя «Eva» является анаграммой слова «Ave», с которым Гавриил обратился к «новой Еве». Другими словами, назвать Еву означало упомянуть и Марию. Церковный писатель Иероним Стридонский (342–419/420 гг.) вывел сжатую формулу: «Смерть – через Еву, жизнь – через Марию». Также и виднейший представитель западной патристики Августин Блаженный (354 – 430 гг.) писал: «Через женщину – смерть, и через женщину – жизнь». Считается, что Бог отправил архангела с благой вестью в тот же день, в какой произошло Сотворение мира. Таким образом, человечеству был дан второй шанс. По учению православной церкви, таинственное зачатие Девы Марии относится к великой тайне благочестия: в нём человечество принесло в дар Богу самое чистое его творение – Деву, способную стать матерью Сына Божия, а Бог, приняв дар, ответил на него даром благодати Святого Духа. Древняя церковь называла его по-разному: день приветствия, возвещение, день/праздник Благовещения, «радуйся, благодатная». В католической традиции: Благовещение Ангела ко блаженной Деве Марии, Приветствие Марии, Благовещение святой Марии о зачатии, Благовещение о Христе, Зачатие Христа, Начало искупления, праздник Воплощения. Современное название праздника стало употребляться не ранее VII в. Полное название праздника Благовещения в Русской православной церкви определено в минее: «Благовещение Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, и Приснодевы Марии». Исследователи подчёркивают, что в греческом и церковнославянском языках слово «Благовещение» требует после себя родительного падежа. При переводе же на русский язык возможны как родительный, так и дательный падежи, т.е. – «Благовещение Пресвятой Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии». Обычно в современных изданиях используется первый вариант, очевидно, не без влияния церковнославянского языка, однако известно употребление и второго. Современное официальное название этого праздника в Римско-католической церкви – «Annuntiatio Domini Iesu Christi» («Благовещение Господа Иисуса Христа») – было принято после второго Ватиканского собора (1962–1965 гг.). До этого употреблялся вариант: «Annuntiatio beatae Mariae Virginis» («Благовещение блаженной Девы Марии»). Впервые дата 25 марта появляется в сочинениях западных авторов III в. – апологета Тертуллиана (около 155 – около 220 гг.) и первого антипапы, священномученика Ипполита Римского (около 170 – около 235 гг.) как день распятия Иисуса Христа по римскому календарю. Это обстоятельство легло в основу александрийской и позднейших византийских хронологических систем, отождествляющих дату Благовещения и Пасхи.