В некоторых древних манускриптах фигуры располагались напротив друг друга по обе стороны текста. Практически полное отзеркаливание архангелом позы Девы и придание ему как можно более женственных черт – результат стремления ликвидировать какой-либо сексуальный аспект диалога «мужчина-женщина» и придать сцене максимально спиритуальное наполнение. В изображениях обычно присутствует также Святой Дух в образе голубя и луча света, в котором птица спускается. Голубь может быть в золотом вращающемся диске. На иконах в месте соприкосновения луча с телом Богоматери может быть изображена фигурка младенца в мандорле, символизирующая Воплощение. В средневековых произведениях встречаются также изображения Бога-Отца, иногда в виде десницы в облаках или лица, глядящего с небес. Встречались и изображения Святого Духа в виде младенца (Младенца Христа), слетающего к Деве Марии и несущего крест, с голубем или без него. Но позже эта иконография была признана еретической, т.к. Мария должна была зачать младенца, а не получить его с небес. В архитектурное окружение могут быть вписаны медальоны с изображением пророка Исаии. Канонические и апокрифические тексты разделили место действия на два эпизода: протоблаговещение, происходившее у колодца, снаружи дома, и собственно Благовещение – внутри, в доме. Иконография Марии у колодца известна с VII в., но постепенно исчезает. Чаще всего действие разворачивается в интерьере. В западной живописи с XV в. появляются спальня и в особенности кровать. Также может происходить совмещение двух мест действия, с прорывом пространства наружу, чтобы продемонстрировать зрителю место предшествующего события – Марию, слышащую голос у колодца. Некоторые произведения содержат второстепенную сцену на заднем плане – изображение Иосифа Обручника, занятого работой или же выслушивающего повеление ангела не отпускать свою жену (Мф. 1:19–24). Пейзаж, в особенности в иконописи, может быть не изображением реального дома плотника в Назарете, а ирреальным: образом Небесного Иерусалима. В этом случае пишутся трон-алтарь Марии, золотая стена и храм-дворец, райский сад. Изображение конструкций дома также является знаком того, что Дева стала Богоносной палатой: началось человеческое воплощение Бога. Сама Богоматерь прославляется как «одушевлённый храм», где обитает Господь. Для обозначения интерьера в иконописи часто используется велум, перекинутый с одного строения на другое, трактуемый также как символ связи Ветхого и Нового Заветов (со временем пейзаж практически полностью вытесняется интерьером). Пространство становится закрытым и затеснённым, ассоциирующимся с закрытостью и девственностью. А если виден изображённый сад, то это уже hortus conclusus за надёжной стеной, прямой символ лона и девственности («Вертоград заключённый»). Причём в наиболее завершённой форме иконографии он показывается не через дверной проём, а через окно, желательно застеклённое (аналогия с девственной плевой, предваряющей вход в лоно). В таком случае оплодотворяющий луч света, если он проникает через окно, приобретает дополнительный подтекст, который, тем не менее, прочитывается только в знаках и теряется на фоне общего духовного настроения сцены.