Она называется так потому, что шесть прошений, составляющих её особенность, заканчиваются указанием священнослужителя: «У Господа просим!», на что молящееся возглашают каждый раз: «Подай, Господи!» К концу вечера и с ним дневной деятельности, к началу ночи, у христианина естественно должна быть на душе забота о христианском (достойном христианина) окончании своей бодрственной деятельности, о приготовлении к ночи, которая сама невольно наводит на мысль о тьме смертной, о суде, о вечности. Сообразно этому, церковь, руководя христианина в молитве, указывает ему в конце вечерней молитвы просить у Бога силы провести остаток вечера свято, мирно, безгрешно, – просить для содействия, охранения, руководства себе ангела-хранителя, прощения грехов, от которых не мог уберечься в течение дня, всего полезного и спасительного для своей души и мира всему миру, сподобить смерти христианской, безболезненной, непостыдной, мирной и оправдания на Страшном Суде. В состав всенощного богослужения входит лития, что значит моление, прошение. Порядок совершения её такой: священнослужители, в предшествии светильника, исходят в притвор, ближе к западным дверям храма, и останавливаются на середине притвора. Диакон, приняв благословение кадила, кадит иконостас, священника, клир, народ. Между тем на клиросе поют праздничные стихи (на воскресном всенощном бдении – стихиры храмового праздника). После их окончания диакон читает молитвы по форме и содержанию однородные с великой и сугубой ектениями, в пяти отделах. После первой молитвы поют: «Господи, помилуй!» сорок раз, после второй тридцать, после третьей пятьдесят, после остальных – по три раза. В конце священник читает заключительную молитву с главопреклонением. Этот отдел службы собственно и называется литией. К ней присоединяется обряд благословения хлебов, который остаётся как напоминание молитвенного подвига, в собственном смысле всенощного, в древней церкви. Теперь всенощное бдение совершается без перерыва, а священная пища в церкви не предлагается. Только елеем помазуют молящихся, когда они целуют храмовую икону. С шестопсалмия начинается другая половина всенощного бдения – утреня. Шестопсалмием называются составляющие начало утреннего богослужения шесть псалмов (3, 37, 62, 87, 102, 142). За благословением священника после освящённой в конце вечернего богослужения трапезы и как бы от лица всего церковного собрания чтец возглашает троекратно славословие: «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение». Этой песней приветствовали на земле ангелы рождение Христа Спасителя. Здесь церковь в своём богослужении повторяет ангельское славословие, предваряя им только изображение в ветхозаветном откровении ожидания этого радостного для неба и земли события. Православная церковь избрала для шестопсалмия псалмы такого характера, чтобы дать молящимся прочувствовать с возможной полнотой и живостью падшее состояние человека, пробудить чувства греховности и безответности пред судом святости и правды Божьей, чувство гнева Божьего, страх вечной погибели в отчуждении от любви Божьей, живое желание и надежду спасения в Боге, в Божьей бесконечной милости, всепрощающей, очищающей от грехов, восстановляющей, возвращающей к жизни из области смерти, возрождающей Своей бесконечной отеческой любовью. Во время чтения второй половины шестопсалмия священник исходит из алтаря, становится пред царскими вратами и читает тайно молитвы. В связи с содержанием шестопсалмия это смиренное положение предстоятеля церкви перед закрытыми царскими вратами, в полумраке, поразительно напоминает плач Адама перед вратами рая. После окончания шестопсалмия читается великая ектения, как и в начале вечерни. Затем слышится торжественное благовестие ветхозаветного пророка об ожидаемом явлении в людях Спасителя. Выражения пророческой речи совершенно похожи на то, как бы пророк был очевидцем явления Бога на земле и встречал Его: «Бог Господь и явися нам, благословен грядущий во имя Господне. Он благ! Его милость вечна! Теперь я не умру, буду жив, буду прославлять дело спасения».