Если истина может быть только пережита, но не доказана, то определить, какое богословское суждение соответствует христианскому вероучению, а какое его искажает, при формальном подходе весьма затруднительно. Даже общеобязательный авторитет догматических решений Вселенских соборов не может в данном случае служить аргументом, поскольку зиждется не на формальных доказательствах, а на вере и свидетельстве самой церкви. Как хранительница «предания истины» церковь сама свидетельствует об истинности (вселенскости) или ложности того или иного Собора епископов, объявляя его либо «органом Святого Духа», т.е. Вселенским собором, либо «еретическим сборищем». Формально авторитет Вселенского собора основан для православных христиан на авторитете самой же церкви. Доверившись церкви, её член обязан подчинить свой разум голосу Соборов, засвидетельствованных ею как Вселенские, даже если он не имеет на то собственного опытного свидетельства. В равной мере формально не безупречен и другой критерий истинности вероучения, известный как «согласие отцов» («consensus patrum»). Применяется он в отношении тех аспектов вероучения, которые не получили своих догматических определений на Вселенских соборах. Классическим определением принципа «согласия отцов» принято считать выражение Викентия Леринского – «чему верили повсюду, всегда и все». Но понятая формально эта максима оказывается «в полном несоответствии всей церковной действительности». «Согласие отцов» не предполагает, что более поздние отцы лишь формально повторяли ранних, ограничиваясь их простым цитированием. Например, Симеон Новый Богослов (XI в.) и Николай Кавасила (XIV в.) почти никогда не приводят святоотеческих авторитетов и основываются непосредственно на Священном Писании. Но несмотря на то что их толкование Писания основано на собственном духовном и сакраментальном опыте и имеет «очень личные» черты, оно, тем не менее, находится в полном согласии с Преданием церкви, ибо вдохновлено тем же Святым Духом). Ещё более ярким представляется пример учения Григория Паламы, признаваемого «новаторством» оценивающими его по формальным (научным) критериям западными исследователями и, напротив, считающегося традиционным с точки зрения православного церковного Предания. Таким образом, православие не рассматривает критерий «согласия отцов» как выражение консерватизма. Святые отцы не просто хранители древних традиций, но причастники Святого Духа. Поэтому значение имеет не буквальное повторение сказанного отцами, а именно богодухновенность того или иного изречения. Варсонофий Великий различает в святоотеческом наследии, с одной стороны, то, что отцы могли по ошибке заимствовать у других, не исследовав их слов и не вопросив Бога о том, «Духом ли Святым внушено было то», и, с другой стороны, собственно богодухновенное учение, о котором сами св. отцы засвидетельствовали как о Божественном внушении.