В 766 г. против Константина V был организован разветвлённый заговор, в котором оказались замешаны 19 высших сановников во главе с братьями Константином и Стратигием Подопагурами, соответственно патрикием и бывшим логофетом дрома, и доместиком экскувитов. Угроза была тем более велика, что исходила от представителей новой знати, выдвинувшейся уже при Исаврийской династии, командиров важнейших воинских формирований. Однако Константину V удалось вовремя узнать о заговоре, и он принял жёсткие меры: после публичного поругания Подопагуры были обезглавлены, а остальные участники ослеплены и сосланы. В связи с этим же заговором были казнены Стефан Новый и Константинопольский патриарх Константин II. Больше Константин V с внутренней оппозицией не сталкивался. Его наиболее твёрдой опорой оставались реорганизованные им и значительно усиленные тагмы – гвардейские полки, расквартированные в Константинополе, которых можно было перебрасывать на любое место военных действий. Константин V, воспитанный в иконоборческом духе, несколько изменил церковную политику своего отца и к решительным мероприятиям перешёл лишь через много лет после воцарения. Общий источник Феофана, Никифора и Георгия утверждает, что Артавазд восстановил св. иконы, однако данных о контрмерах Константина V в первые годы после возвращения к власти у исследователей нет. П. Шпек, тем не менее, считал, что основные мотивы религиозно окрашенной пропаганды, направленной против Константина V, восходят именно к мятежу Артавазда. Лишь под 6244 г. (751/752 г., точнее 752/753 г.) Феофан сообщил о том, что Константин V «коварно убеждал народ следовать его мнению, подготавливая предстоящее своё совершенное нечестие». Никифор, описывая события, связанные со смертью патриарха Анастасия, отметил, что «Константин же, сразу замыслив поругание Церкви и уже воюя с благочестием...», назначил созыв Собора в Иерии (ныне Фенербахче). Таким образом, источники датируют начало иконоборческой активности Константина V периодом, непосредственно предшествующим Собору 754 г. По мнению исследователей, Константин V (как и его отец) стремился консолидировать свою власть, прежде чем переходить в наступление в церковной сфере. Созыв Собора при вакантном Константинопольском престоле исследователи считают сознательным шагом, направленным на умаление престижа патриаршества (И. Рохов полагает, что память патриарха Анастасия в синаксаре Константинопольской церкви (архетип конца X в.) под 10 или 12 февраля соответствует дню его смерти, однако совпадение с датой открытия Собора, скорее, указывает на то, что именно в этот день епископы почтили память патриарха, скончавшегося в том же году). Собор также должен был стать ответом на заявление патриарха Германа Льву III: «Без Вселенского Собора мне невозможно вносить новшества в вероучение». Иерийский собор заседал в загородном императорском дворце с 10 февраля 754 г. 338 епископов славословили императора как «освободившего их от идолов», и это с точки зрения имперской идеологии стало утверждением верховного авторитета императора в вопросах вероучения. Поставление нового патриарха стало очередной ступенью в умалении институционального престижа Константинопольского патриархата.