Икона из монастыря повторяет музейную. Она также написана на доске почти квадратной формы, но меньшего размера, в её основе та же иконографическая схема, в построении которой ощущается скованность, характер письма неуверенный. По мнению исследователей, вторая икона была написана позднее по заказу соседнего женского монастыря учеником иконописной мастерской Благовещенского монастыря. Исследователи полагают, что в мастерской Благовещенского монастыря Александром Ивановым или его учеником была создана монументальная икона «Святые равноапостольные Константин и Елена» (Муромский историко-художественный музей), что косвенно подтверждается происхождением иконы из муромского Благовещенского монастыря, где она находилась на паперти Благовещенского храма, и указанием даты на ней: «Году 1718 писа(л) сии образ месеца апрелия». Создание иконы исследователи связывают с почитанием князя Константина Муромского и его небесного покровителя равноапостольного императора Константина Великого. Исследователи отмечают, что икона стилистически близка другим работам Александра Иванова и его учеников. По документам исследователям известно, что иконописцы Благовещенского монастыря работали для каменной церкви Николая Чудотворца (Николы Набережного), которую строили в 1700–1717 гг. и украшали иконами в 1715 г. (дата создания икон была указана в храмозданной надписи). В это время в Муроме существовала только возглавляемая Александром Ивановым мастерская при Благовещенском монастыре, поэтому иконы Никольской церкви могли быть написаны в этой мастерской. Внутреннее убранство храма первой половины XVIII в. известно по описаниям. Некоторое представление о нём дают шесть икон, располагавшихся на клиросах (на каждом по три иконы), с попарными изображениями 12 сивилл (Персика и Тибуртина, Агриппа и Дельфика, Европия и Самия, Еритрея и Фригия, Демофила и Елиспонтика, Либика и Хивика; все – в Муромском историко-художественном музее). Иконы сивилл были созданы по замыслу Димитрия (Христофорова). Исследователи отмечают, что произведения написаны в характерной для икон Александра Иванова «живоподобной» манере, образы древних пророчиц торжественны, но в написании их имён допущены многочисленные ошибки. По мнению реставратора-исследователя Татьяны Максимовны Мосуновой, в этих произведениях «переход к живописи ещё не завершён, но шаги уже сделаны». В мастерской Благовещенского монастыря была написана икона конца XVII – начала XVIII вв. «Плоды страданий Христовых» (Муромский историко-художественный музей) – одно из самых ранних произведений на этот аллегорический сюжет. По свидетельству дореволюционных исследователей, икона была найдена «на папертях» муромского Смоленского храма, куда, по их предположению, она попала из городской церкви Космы и Дамиана, разрушенной в 1868 г. В «Описи древних предметов» Смоленского храма конца XIX в. икона «Плоды страданий Христовых» упомянута перед несохранившимся образом «Да молчит всякая плоть человеча», или «Агнец Мира» (Муромский историко-художественный музей). По мнению исследователей, обе иконы, объединённые сюжетной линией, размещались в храме рядом и были близки по стилю и времени создания; икона «Плоды страданий Христовых» по сложности композиции, манере письма и колориту с преобладанием красных, розовых и зелёных тонов близка ряду произведений Александра Иванова. Наибольшее сходство она обнаруживает с приписываемой Александру Иванову иконой «Богоматерь Звезда Пресветлая», где представлена сцена Распятия, сопоставимая с такой же сценой на иконе «Плоды страданий Христовых».