По евангелисту Иоанну, Иисус Христос есть Слово воплощённое; до воплощения Слово было «у Бога», «искони к Богу» и «было Бог». Уже иудеи, слышавшие, что Иисус Христос называл Своим Отцом Бога и утверждал, что Он и Отец – одно, понимали Его в том смысле, что Он «делал Себя равным Богу» и «будучи человеком, делал Себя Богом» (Ин. 1:14; 1:2; 8:54; 10:35–37; 14:10–11; 5:18; 10:29 и пр.). В Евангелиях и апостольских посланиях Он постоянно зовётся Сыном Божьим (Лк. 1:32; 1 Ин. 3:8; Ин. 5:23) и Богом (Лк. 1:16; Иуд. 4). Первое послание Иоанна (5:20) зовёт Его Богом истинным, первое послание к Тимофею (3:16) – Богом, явившимся во плоти, и т.д. Однако в том же Новом Завете Сам Иисус Христос зовёт Себя Человеком (Ин. 8:40) и Сыном Человеческим (очень часто), и так же зовут Его апостолы (1 Тим. 2:5; 1 Кор. 15:21, 47 и др.). Он испытывает усталость, голод, жажду, жалость, негодование, скорбь (Ин. 4:6; Лк. 22:44; Лк. 4:2; Ин. 19:28; Мф. 14:14; Мк. 3:5; Ин. 11:33 и др.). Светская наука видит в такой двойственности новозаветных показаний выражение различных взглядов на Христа: Сам он считал Себя человеком, Мессией, Сыном Человеческим по плоти и Сыном Божьим по благодати, и таким-де и изображают Его древнейшие евангелисты. А затем христиане, благоговея перед воскресшим Учителем, потенцировали Его существо до сверхчеловеческого Богоподобия, приписали Ему богоподобные свойства и предсуществование и, наконец, возвели Его на Божескую высоту. Исходя из такого взгляда, эта наука считает себя даже вправе объявлять памятники Нового Завета в той мере позднейшими, в какой они проповедуют о Божестве Христа, и показания такого рода у Марки и Матфея признавать позднейшими вставками. Церковь так рассуждать не может. Принимая все показания Нового Завета за богооткровенную истину, она обязана переходить от двойственности показаний Нового Завета о Христе к двойственности природы Самого Христа. Если Новый Завет изображает и называет Его то Богом, то человеком, то для церкви это означает, что Он и был одновременно Богом и человеком. Если некоторые памятники изображают Его больше как человека, а другие – больше как Бога, то это зависит не от различия воззрений автора, а от различия задач. Если встречаются выражения, где, по-видимому, отрицается божество Христа (Мк. 10:18), то надо не хвататься за них как за «неискажённое, первичное представление», а толковать их в смысле представления о богочеловечестве Христа, общего Новому Завету, взятому в целом. Итак, Иисус Христос есть и Бог, и человек. И если Новый Завет, не оговариваясь, зовёт Его обоими именами, то значит и понимать их надо не в каком-либо особенном значении, а во всегдашнем: Иисус Христос есть такой же Бог, как и Отец Его, и такой же по природе человек, как и все люди. На вопрос о соотношении Божества и человечества церковь отвечает: Лицо Христа, единое извне, едино и внутренне, составляет одну ипостась, одно самосознание. И так как Лицо Логоса, Сына Божьего (вторая ипостась Святой Троицы), существовало раньше воплощения и упраздниться не могло, то Логос составляет Лицо (или Ипостась) и в Богочеловеке; Логос принял полное и истинное человеческое естество в единство Своей Ипостаси. Выражаясь церковным догматичным языком, «Он единосущен Отцу по Божеству и он же единосущен нам по человечеству». Хотя в его церковном значении и понимании это учение вытекает из Нового Завета, оно должно было вызвать много недоумений и возражений, прежде чем отлилось в приведённую формулу. Но формула противоречит основному догмату, общему для евреев и христиан, – о единстве Божьем: Иисус Христос в Новом Завете противопоставляется Богу Отцу как Некто, от Него отличный («Аз умолю Отца, и иного Утешителя даст вам» – Ин. 14:16; Мк. 13:32 и т.п.). Напрашивался вопрос: как же Бог один, если и Иисус Христос есть истинный Бог? С другой стороны, хотя человек есть образ Божий, всё же природа человеческая как ограниченная и относительная противоположна природе божественной как безграничной и абсолютной. Относя свойства человечества и Божества Христа к одному и тому же субъекту (Ипостаси), мы, по-видимому, вынуждены мыслить этот субъект как обладающий одновременно логически противоречащими признаками (как выражался Несторий, мы должны говорить, что безвременный, вечный Бог был двухмесячный или трёхмесячный).