Так как Ипостась Логоса проста, то простой является и «общность», которой обладает Он, Отец и Дух. Ипостась же всякого человека сложная, и сложной также является «общность», наблюдаемая во всех людях. Если же у нас отсутствует желание мыслить (в категории) сложной «общности», то каждого человека следует рассматривать относительно двух «общностей»: душа соотносится с «общностью», в которую входят и другие души, а тело – с «общностью», к которой принадлежат и другие тела. Во Христе же ипостась, будучи сложной, не рассматривается относительно сложной «общности». Ведь нет иного Христа, кроме рождённого Богородицей Девой, Который, будучи сложным, является истинно Богом и истинно человеком. А если Он не обладает сложной «общностью», то, разумеется, Его необходимо рассматривать, соотнося с различными «общностями»: с «общностью», (единой для Него), Отца и Святого Духа, согласно которой Он есть Бог, и с «общностью», (единой для Него) и для всех людей, которым Он подобен по Своему человеческому бытию». Главная идея Иоанна Кесарийского – доказать уникальность Христа и его отличие от прочих людей; поэтому выдвигается тезис об отсутствии «рода Христова», подобного «роду человеческому». Логос, как одно из Лиц Троицы, обладает «простой ипостасью»; воплотившись, Он приобретает уже «сложную ипостась». Но эта «сложная ипостась» Христа отличается от такой же «сложной ипостаси» других людей: у последних она является результатом «сложной сущности», а у Христа – результатом соединения двух сущностей в одной Ипостаси. Вместе с тем Иоанн Кесарийский предполагает и иную возможность: «сложная ипостась» человека, так же как и Христа, соотносится с двумя сущностями. Но в таком случае неясным становится отличие Христа от других людей, которое стремится показать Иоанн Кесарийский. Парадокс воплощения Слова не укладывается в жёсткие рамки логики. Необъясненным остаётся и вопрос о соотношении «сложной сущности» человека с сущностью души и с сущностью тела. «Тайна» человека в её рационально-логическом аспекте остаётся не раскрытой автором. Логические несоответствия, наблюдаемые у Иоанна Кесарийского, исследователи частично могут объяснить фрагментарностью сохранившихся текстов. По своему значению для богословия он явно уступает авторам «Леонтиевского корпуса». Фрагменты сочинений Иоанна Кесарийского показывают, что под внешней формой логического мышления скрывается ядро неподвластной холодному анализу веры.