В сочетании четверичного числа Евангелий и единства содержащегося в них предания древние христианские экзегеты видели проявление естественного для мироустройства единства в многообразии. Так, четыре Евангелия подобны четырём сторонам света или четырём временам «лета Господня». Также они составляют «четыре основных элемента веры Церкви, из которых состоит и весь мир». Поэтому канон четырёх Евангелий является одним из отличий церкви от еретических сообществ. Факт различия Евангелий, стоящий в видимом противоречии с утверждением их единства, христианские экзегеты связывали, прежде всего, с многогранностью описываемого евангелистами события – события земной жизни воплощённого Логоса. По словам Оригена, евангелисты передают порой на письме «как бы в чувственных образах» то, что было явлено только их духу. Поэтому они нередко отступают от строгого следования фактам, так что «часто духовная истина содержится в телесной, как сказал бы некто, лжи». Более того, из множества «смыслов» явления Сына Божия миру каждый из евангелистов воспринимает и передаёт различные «содержания», возникающее таким образом несоответствие их свидетельств не является противоречием. Поэтому каждый из евангелистов в описании земной жизни Спасителя подчёркивает какую-либо одну сторону Его служения. Наконец, сам факт различий был переосмыслен в один из апологетических аргументов в пользу письменного евангельского предания: различия в повествованиях евангелистов указывают на их независимость друг от друга, следовательно, единство в главном есть подтверждение их истинности. Впервые эта мысль была высказана Феодором Мопсуестийским, затем – Иоанном Златоустом. В экзегетической литературе есть множество примеров гармонизации отдельных эпизодов евангельской истории. Способ согласования, предложенный каждым толкователем, определяется, прежде всего, характером рассматриваемого им материала. Гармонизация параллельных повествований предполагает решение вопроса, являются ли они различными описаниями одного или разных, но сходных исторических событий. При этом отождествление параллельных мест требует их согласования. В обоих случаях также возникает проблема общей последовательности событий евангельской истории в изложении разных евангелистов, поскольку нередко параллельные повествования в разных Евангелиях по-разному ориентированы в общей канве событий. Так, например, эпизод изгнания торгующих из храма в синоптических Евангелиях помещён в конце (Мк. 11:15–19; Мф. 21:12–17; Лк. 19:45–48), в Евангелии от Иоанна – в начале земного служения Спасителя (Ин. 2). В подобных случаях варианты гармонизации, предложенные разными толкователями, могут значительно расходиться. Так, Иероним Стридонский полагает, что евангелист Иоанн описывает то же событие, что и синоптики. Августин Блаженный, напротив, видит здесь два разных события. Феодор Мопсуестийский, допуская оба варианта, не принимает окончательного решения в пользу какого-либо из них. Ориген, утверждая, что эти повествования не могут быть согласованы на уровне истории, сосредоточился на их аллегорическом смысле.