Языческие чудотворцы (как, например, Аполлоний Тианский) были, согласно Гуго Гроцию, просто умелыми фокусниками. Центральное место в христианстве, с его точки зрения, занимает этическое учение Иисуса Христа, в котором ветхозаветной идее жертвы противопоставляется чистая вера в Бога. Говоря об иудаизме, Гуго Гроций указывал на общие для него и христианства истоки: христианская вера есть исполнение Ветхого Завета. При этом он призывал христиан к снисхождению в отношении «ожесточения» иудеев, обращённых к деяниям Бога в прошлом (избранию, изведению из Египта, дарованию земли в Палестине) и неспособных услышать глас Божий в Новое время. Гуго Гроций не разделял характерного для ортодоксального протестантизма представления о богодухновенности Священного Писания. В библейских авторах он видел, прежде всего, одарённых людей, которые в определённых исторических обстоятельствах свидетельствовали о Божественном откровении. Достоверность новозаветных текстов основывается, согласно Гуго Гроцию, на том, что их авторы (апостолы Матфей, Иоанн, Пётр) были очевидцами происходивших событий, историчность этих повествований не нуждается в обосновании особого водительства их авторов Святым Духом: «Не было никакой необходимости, чтобы история (евангелиста Луки) была продиктована Святым Духом. Достаточно, чтобы автор хорошо помнил то, что он видел, или чтобы внимательно читал древние источники». По его мнению, достоверность библейских свидетельств подтверждается, прежде всего, самой жизнью их авторов, которые не могли допустить неправды в чём-либо. При этом те книги Нового Завета, авторство которых ставится под сомнение (например, Послание к Евреям, Откровение Иоанна Богослова), всё же должны, по мнению Гуго Гроция, рассматриваться как канонические. В примечаниях к Ветхому Завету он использовал уже известные в его время методику и результаты филологического и текстологического анализа библейского текста (Иоганна Рейхлина и Л. Капеллуса), а также рационально-исторической критики Ветхого Завета социнианами, которые отказывались усваивать ветхозаветному корпусу авторитет, равный Новому Завету. Стремясь выявить в ветхозаветных текстах, прежде всего, «первоначальный смысл» (sensus primarius), Гуго Гроций рассматривал Ветхий Завет практически как литературный и исторический источник, не допуская возможности какой-либо его богословской интерпретации. Примеры такого толкования, ориентированного только на выявление буквального смысла и отвергающего догматическое толкование текста, встречаются в комментариях Гуго Гроция к гимнам Раба Господня из Книги пророка Исаии (Ис. 42; 49; 53) и к псалмам. Раб Яхве, согласно Гуго Гроцию, в «первоначальном смысле» – это не Иисус Христос, но либо пророк Исаия (в первых гимнах), либо пророк Иеремия (Ис. 53). Псалмы понимались им исключительно как выражение индивидуального благочестия.