Одной из причин гнева является нетерпеливость, с которой человек возлагает на другого вину за своё состояние. Гнев, будучи бурным, стремительным, легко возбуждаемым, всякий раз колеблет душевную устойчивость, нарушает психическое равновесие, вносит в духовную жизнь беспорядочность, расшатанность. Если страсть гнева отвергнет внушения рассудка и овладеет душой человека, то он перестаёт быть собственно человеком, говорит Василий Великий, но становится зверем, «они бесятся, как псы, бросаются, как скорпионы, угрызают, как змеи» (ср.: Ис. 56:10; Мф. 23:33). От раздражительности и гнева человек совершает убийство; от гнева братья не узнают друг друга, родители и дети забывают узы природы; душу, приведённую в бешенство гневом, почти так же трудно удержать, как человека, одержимого бесом; гнев возбуждает ссору, ссора – драку, драка – раны, что нередко приводит к смерти. Тихон Задонский считает гнев «мучительной и лютой страстью», которая «сокровенна быть не может». В отличие от других страстей, имеющих возможность оставаться скрытыми, гнев, переполнив сердце, извергается наружу. Крайний предел гнева – когда человек и наедине гневается. Стремление отомстить обидчику, дать ему почувствовать боль от нанесённой им обиды признаётся основной причиной возникновения гнева. Гнев является извращением естественной силы души. Гнев – принадлежность не естества, поясняет Феофан Затворник, а следствие испорченности его; побеждающий гнев «не естество побеждает, а порчу естества уничтожает и возводит его в свой естественный чин». Гнев есть воспоминание ненависти, памятозлобие, зложелание. Соответственно безгневие – это победа над естеством и нечувствительность ко всякого рода досаждениям. Нередко гнев порождает печаль. Она возникает по причине неудовлетворённости или неполного удовлетворения страстного желания. Другая причина может заключаться в том, что чувственный эгоизм человека в гневе достигает наивысшей интенсивности, после чего следует реакция: ослабление, упадок душевной энергии, выражающийся в печали, унынии. В таком случае более последовательно ставить печаль после гнева, что и делают многие св. отцы. Гнев, полагают некоторые отцы церкви, приводит к любостяжательности, сребролюбию. Сохранение страсти гнева в человеке, по словам Игнатия (Брянчанинова), отнимает у него возможность к духовному преуспеянию. Бог не внимает молитве гневливого. Святитель повторяет слова Исаака Сирина о том, что «молитва злопамятного – сеяние на камне». И Иоанн Златоуст отмечал, что «станет ли кто молиться, он молится напрасно, если делает это во гневе и раздражении». Страсть гнева удаляет из сердца важнейшие христианские добродетели: любовь к Богу и ближним, терпение, кротость, милосердие и проч. «Дух Святой не обитает там, где гнев». По выражению Ефрема Сирина, кто не легко принимает в себя духа вспыльчивости, делается обителью Духа Святого. «...Чистый, но приведённый в смятение гневом, ум не в силах предаться созерцанию, поскольку вещи как бы затемняются некими облаками, окутывающими их». Истинное ведение даётся только кроткому, гневливому – лживое. «Гнев губит и разумных» (Притч. 15:1). Христианин не должен иметь гнев, проявляющийся не только в действии, но и в помышлении. Это запрещает ветхий Закон: «Не враждуй на брата твоего в сердце твоём» (Лев. 19:17); «перестань гневаться и оставь ярость..., ибо делающие зло истребятся...» (Пс. 36:8–9); «гневливый пусть терпит наказание, потому что, если пощадишь его, придётся тебе ещё больше наказывать его» (Притч. 19:19).