Воля Бога не есть неизменное решение, которое Его же и ограничивает. Согласно К. Барту, Бог волен изменять свои решения, приостанавливать их исполнение, но неизменным остается одно: Бог постоянен в свободно выбранной любви. Он избрал Иисуса Христа, а в нем – сообщество, которое свидетельствует о Христе, а в сообществе – людей. К. Барт утверждает, что все люди – избранные, однако не все живут как избранные – образ жизни зависит от их собственного выбора. Задача избранного сообщества – объяснить последним факт избрания их Богом. Нет существенного различия между верующими и неверующими, поскольку избраны все. Первые осознали, что избраны, и живут соответственно, а вторые живут так, как будто не избраны, хотя они тоже избраны Богом во Христе. Он был вдохновителем и автором «Декларации» Барменского синода, в 1934 г. выступившего против приспособления христианства к политической системе, какой бы она ни была, в том числе против тех представителей протестантской церкви Германии, которые в идеологии национал-социализма, пришедшего к власти, узрели «новое откровение», а в фюрере – «нового Христа». Этот протест был мотивирован не политической позицией К. Барта и выходил за рамки политического противостояния между фашизмом и антифашизмом, тоталитаризмом и демократией. Он считал, что нельзя ничто конечное обожествлять, никакой политический выбор для христианина не может иметь абсолютного значения, потому что таким значением обладает лишь «живое Слово Бога». Христианство не аполитично, оно вторгается в политическую сферу: возвещение «Господь есть Иисус Христос» релятивизирует все земные идеологии и авторитеты. Утверждая неустранимую ограниченность и греховность человека, К. Барт парадоксальным образом обосновывает его свободу: чем больше открывается человеку его оторванность от Бога, тем очевиднее становится, что только «ложные боги» принижают и угнетают человека, тогда как «истинный Бог» предоставляет человеку и всему Им сотворенному свободу собственного действия. Самые важные вопросы (теологические) возникают в ситуации кризиса и безысходности, когда человек обнаруживает пропасть, отделяющую его от Бога, и в то же время испытывает отчаяние от безуспешности попыток найти опору в себе самом. Вслед за С. Кьеркегором, Ф.М. Достоевским, Ф. Ницше, которые оказали на него сильное влияние, К. Барт поворачивает протестантскую теологию в русло «критики цивилизации». Наивному оптимизму и вере в прогресс либерального протестантизма в его теологии противостоит не пессимизм: встреча с Богом открывает перед человеком, его познанием и деятельностью новые горизонты, лежащие за пределами чисто человеческих возможностей: там, где истинный Бог, невозможное становится возможным. Сила его теологии в безграничном уповании на «живое Слово Бога», но в этом «позитивизме Откровения» заключена и ее слабость, проявившаяся в новой ситуации, после окончания Второй мировой войны, когда потребовалось более конструктивное участие христиан в мирских делах. В последнем томе «Церковной догматики» К. Барт признал, что помимо «единого света Иисуса Христа» есть еще и «иные истинные слова», которые также должны быть услышаны. Он сближает божественное и человеческое, в «гуманизме Бога» усматривает основу человеческой гуманности. Но это сближение на новой, по сравнению с либеральной теологией, основе, – на основе преодоленного отождествления Бога с тем, что есть благого в мире, божественной активности – с осуществлением человеческих целей на путях прогресса, с признанием суверенности Бога. Согласно К. Барту, узнать о Боге можно не при помощи разума и опыта, но только на Откровении, зафиксированном в Евангелии. Бог явил себя в Иисусе Христе, который в силу этого стал отличительным признаком христианства: центральным звеном веры, главным критерием истинности всех суждений в теологии, основой церкви. С позиций христоцентризма К. Барт решает вопросы догматики, сотериологии, экклезиологии и т.д., а также обосновывает позицию экуменизма, придавая догматическим, культовым и прочим различиям второстепенное значение по сравнению с согласием в необходимости концентрации на Христе.