С начала XI в. появляются, в качестве пособий для изучения священных книг, так называемые глоссы и глоссарии (словари вышедших из употребления слов), при помощи которых смысл многих библейских изречений выясняется из значения греческих слов у разных писателей древности. Более замечательные глоссарии принадлежат Исихию, Свиде (XI и XII в.) и Зонаре (XII в.). К глоссариям с XIV в. присоединяются исследования происхождения, формы и значения древних греческих слов в александрийском, македонском, аттическом диалектах; из сочинений этого рода лучшим считается «Eclogae verborum atticorum». В современной библеистике существует несколько версий генезиса текстов как Ветхого, так и Нового Завета. Обширность проблематики демонстрируют примеры дискуссий вокруг генезиса Торы как некоего «краеугольного камня» всей Библии и генезиса Четвероевангелия – текста, без которого немыслимо христианство. Современными библеистами (например, И.Р. Тантлевским) подчеркивается наличие двух уровней библейской критики: «низкого» и «высокого». Библейская критика «низкого уровня» занимается реконструкцией прототекста Священного Писания, текстологией и текстоведением библейских и экстрабиблейских фрагментов, а библейская критика «высокого уровня» анализирует литературные, исторические, культурологические, теологические, философско-религиоведческие особенности отдельных библейских произведений. При этом используются методы современной интегральной библейской герменевтики, методика «синхронных корреляций и сопоставлений и диахронных экстраполяций релевантных библейских и экстрабиблейских (ханаанейско-угаритских, шумерских, ассиро-вавилонских, древнеегипетских, хурритских, древнегреческих) текстов (Тантлевский И.Р. «Введение в Пятикнижие». 2000 г.). Начало критическому изучению Пятикнижия было положено в XII в. комментатором Второзакония Авраамом бен-Меиром ибн-Эзрой (1093–1167 гг.), хотя отдельные элементы библейской критики обнаруживаются уже в трудах позднеантичных авторов: Цельса, Порфирия, императора Юлиана. Авраам ибн-Эзра усомнился в правильности атрибуции Торы Моисею. Путем намеков и иносказаний он наводит читателя на мысль о том, что истинный объем книги Моисея должен быть в несколько раз меньше усвоенного традицией – это так называемая тайна двенадцати алтарных камней, покрытых известкой, на которых Моисей оставил свои записи (Втор. 27:2–5; Ис. Нав. 8:31–32). Авраам ибн-Эзра пользовался идеями своего предшественника экзегета-талмудиста Исаака бен-Иазососа, который, в частности, указывал, что стих Быт. 36:31 не мог возникнуть ранее периода правления иудейского царя Иосафата (872–848 гг. до н.э.). Барух Спиноза (1632–1677 гг.) в своем «Богословско-политическом трактате» (1670 г.) повторяет некоторые из наблюдений Авраама ибн-Эзры, отмечая, что Моисей вряд ли бы стал говорить о себе в третьем лице и заранее описывать собственную кончину и погребение. Свой вклад в развитие принципов так называемой «Священной критики текста Писания» внесли западноевропейские ученые и теологи в XVI – начале XVIII вв.: немецкий гуманист Иоганн Рейхлин (1455–1522 гг.), нидерландский кальвинист Людвиг Капелла, его оппонент французский католик Иоганнес Моринус, немецкий протестант Андреас Карлштадт (1482–1541 гг.), нидерландский католик Андреас Мазиус (1514–1573 гг.) и его ученик испанский иезуит Бенто Перейра (1535–1610 гг.), иезуит Жак Бонфрер (1573–1642 гг.), кальвинист Исаак де ля Пейрер (1596–676 гг.), католик-ораторианец Ришар Симон (1638–1712 гг.), кальвинист Жан Ле Клерк и др. В период становления библеистики как науки (XVIII–XIX вв.) оформилась актуальная и поныне так называемая документальная гипотеза. Предпосылкой ее появления послужили, во-первых, разработка д,Обиньяком (1604–1676 гг.) и Ф.А. Вольфом (1759–1824 гг.) «гомеровского вопроса», во-вторых, исследования Х.Б. Виттера и Ж. Астрюка