Истоки понимания таинства Мира у автора «Ареопагитик» есть основания искать в литургической практике Сирийской церкви того времени. Раскрыв силу и смысл таинств Крещения, Причащения, Освящения мира, он переходит к таинству Рукоположения, в связи с которым и дано объяснение всей церковной иерархии. Вначале указывается на срединное положение церковной иерархии между небесной иерархией и ветхозаветной, или законной, у которой она позаимствовала «разнообразие символов», затем перечисляется «состав иерархического чина». Трехчастная структура церковной иерархии соответствует небесной, причем место первой триады небесных умов занимают три уже описанных таинства. В церковную иерархию входят посвящающие: епископы, священники, диаконы (и посвящаемые), монахи, миряне («священный народ»), оглашенные, кающиеся, одержимые. Епископы исполняют тройное служение очищения, просвещения и совершенствования, священники – очищения и просвещения, диаконы – очищения. Роль епископа, который называется священноначальником, подчеркнуто высока. Для него не существует никакой деятельности, кроме «созерцания первых», т.е. Самого Бога. Иисус Христос, будучи главой обеих иерархий, внушает епископу, кого поставлять на священные степени. После изложения высших чинов и степеней Псевдо-Дионисий переходит к степеням, возводимым к совершенству, перечисляя три последних чина церковной иерархии, с подробным описанием монашеского пострига. Монахи называются древним именем «терапевтов» (архаизация, скорее всего, свидетельствует о знакомстве с сочинениями Филона Александрийского, который называл «терапевтами» египетских подвижников) и отличаются уединенным образом жизни. Чин монахов, «с одной стороны, воспринял всецелое очищение всей силой души и во всесовершенном отречении от дел собственной воли, а с другой – допущен к зрению всех священнодействий, какие только доступны ему в мысленном созерцании и причастии». Сближение небесной и церковной иерархии происходит на основании той же трехчастной схемы: очищение, просвещение, совершенство, хотя очищение остается необходимым только для людей, а для низших ангельских чинов оно понимается как просвещение от Бога в отношении того, чего они не знали. Трактат «О мистическом (таинственном) богословии», самый короткий (в 5-ти главах). Он описывает абсолют – Бога – по совокупности отрицаний, как Ничто, находящееся по ту сторону бытия и качественности. Смерть и любовь здесь являются мифами отрицательной диалектики, а их погружение в эмпирически индивидуальное сознание проявляется как состояние, а именно – состояние экстаза. Трактат начинается с молитвы Святой Троице и с пожелания Тимофею устремиться к единению с Богом, Причине всего, находящейся «выше всякого отрицания и утверждения». Пример Моисея, который восшел на Синай во мрак неведения, подтверждает намерение автора говорить о Боге в отрицательном направлении – о том, чем Бог не является. Чтобы «Пресущественного пресущественно воспеть путем отъятия всего сущего», Псевдо-Дионисий приводит образ скульптора, высекающего из кусков мрамора статую. Путь отъятий или отрицаний, по которому совершается восхождение к первейшему, т.е. к Богу, предпочтительнее, чем путь прибавлений или утверждений, соответствующий нисхождению ума к последнему, т.е. чувственному.