Испорченность человеческой природы всеобъемлюща: «…Плоть грешит даже тогда, когда… она совершает дела, которые похвальны и ценны в глазах человека». Первородный грех обнаруживается в человеке как «отсутствие страха Божия, отсутствие упования на Бога и как похоть». Похоть – это постоянное влечение к человеческому и отвержение Бога. Сам по себе человек без помощи Божьей не может иметь подлинную веру в Бога: его incurvatio in semet ipsum (сосредоточенность на самом себе) не допускает этого. Труд и творчество. Мартин Лютер назвал труд «призванием» (нем. Beruf, лат. vocatio), ибо человек «призван» служить Богу в своей профессии или ремесле. В расширительном смысле труд подобен молитве: Мартин Лютер резко осуждал религиозное рвение, выражающееся в нескончаемой молитве, паломничествах и прочем духовном делании. В кальвинизме успех конкретного работника на его ниве трактовался как признак того, что Богу «угодна» его молитва-труд и поэтому в контексте предопределения он может полагать себя спасённым, или богоизбранным. Восстановление человека. «Вследствие повреждённости человеческой природы грехом человек не может проявлять свою волю и работать вне своего спасения». Уверенность в спасении вытекает из веры человека в Иисуса Христа, в то, что Он прощает грехи верующим в Него. Божественная любовь делает человека simul justus et peccator (одновременно праведным и грешником). Человек освобождается от своей самости и этим – от необходимости своими силами искать благорасположения Божия при помощи добрых дел. Он более не вводим в заблуждение, что своими добрыми делами он может «торговаться» с Богом. Вместо этого он признаёт святость Божественного закона любви. Бог Сам предоставляет всё для оправдания, человеку нужно только принять это. Учение Мартин Лютера об оправдании верой предполагает, что оправдание грешника, т.е. обретение им праведности, основывается на благодати Божьей и получается через веру. Бог делает всё необходимое для спасения, даже сама вера является даром Божьим. Лютеровская концепция «iustitia Christi aliena» («чуждой праведности Христовой») ясно говорит, что оправдывающая праведность находится вне человека, она налагается на него, а не прививается ему, является внешней, а не внутренней, как признаёт католическое богословие (Тридентский собор осудил протестантское учение). Модель оправдания, созданная Жаном Кальвином в период поздней Реформации, избегает недостатков внешнего понимания роли Христа в оправдании человека, а также взглядов, что оправдание вызывает его нравственное возрождение. По Жану Кальвину, вера присоединяет верующего ко Христу в «мистическом союзе» (как и у Мартина Лютера, акцент на личном присутствии Христа в союзе с верующим через веру); такой союз ведёт: 1) к оправданию верующего – через Христа верующий объявляется праведным в «глазах» Божьих; 2) к тому, что верующий начинает перерождаться по образу Христа. Мартин Буцер полагал, что перерождение вызывается оправданием. По Жану Кальвину, и оправдание, и перерождение человека являются результатом его союза с Христом. Поскольку христианин действует по вере, Бог взирает на него как на праведника, но при этом ему следует ежедневно признавать, что он – грешник, он не освобождён от необходимости покаяния. «Рабство воли» является следствием греховности природы человека, отсюда свобода воли не может утверждаться самим человеком, невосстановленным человеком, но только в его отношении к Богу. Христианское упование заключается в надежде на воскресение и причастности к вечной жизни. Протестантское богословие учит, что воскреснет субстанция нашего тела, однако не поражённая грехом, и сохранится наша душа, только без греха. Что же касается исследования потусторонней жизни, то оно totaliter aliter – абсолютно не соответствует земным представлениям и измерениям и поэтому остаётся за пределами постижимого.