В старых изданиях в составе «Аугбургского исповедания апологии» исследователи обычно выделяют 14 артикулов: «О первородном грехе» отвечает на возражения по артикулу второго «Аугсбургского исповедания»; «Об оправдании» и «О любви и исполнении Закона» – по четвёртому – шестому и частично двадцатому; «О Церкви» – по седьмому и восьмому; «О покаянии» и «Об исповеди и об искуплении» – по двенадцатому; «О Таинствах и об истинном их употреблении» – по тринадцатому; «О человеческих установлениях в Церкви» – по пятнадцатому и двадцать шестому; «О взывании к святым» – по двадцать первому; «О двух видах в причастии» – по двадцать второму; «О священническим браке» – по двадцать третьему; «О мессе» – по двадцать четвёртому; «О монашеских обетах» – по двадцать седьмому; «О церковной власти» – по двалцать восьмому. В новейших изданиях нумерация артикулов «Аугбургского исповедания апология» унифицирована с нумерацией «Аугсбургского исповедания» и «Конфутации», так что артикул 3 печатается как продолжение второго, шестой – как продолжение пятого; всего 28 артикулов. По сравнению с «Аугсбургским исповеданием» «Аугбургского исповедания апология» уточняет и детализирует лютеранские догматы, оспариваемые католиками. Например, артикул об антропологии: апология отвергает католическое деление грехов на первородный и фактические, рассматривая фактические грехи как проявление первородного греха, и указывает, что человек был создан по образу и подобию Божию, но в Адамовом грехе утратил образ Божий. Крещение устраняет вину и «унаследованный долг» первородного греха, но в человеке остаётся его «материал» – «склонность ко злу и злая похоть». Эти качества, присущие всем, кроме Христа, не могут считаться преступными с точки зрения мирского (уголовного) закона, но «Бог исследует сердца, и с Божиим судом и приговором дело обстоит совсем иначе». Проблемы сотериологии занимают в «Аугбургского исповедания апологии» центральное место. Артикул 4. «О том, как человек делается благочестив и праведен перед Богом», или, коротко, «Об оправдании», назван «самым великим, самым высоким артикулом всего христианского учения», от него «безмерно многое зависит». Для прояснения смысла этого догмата вводится различие между Законом и Евангелием, характерное исключительно для лютеранства: «Всё Писание... разделено на две части и учит двум предметам, а именно: Закону и Божеским обетованиям. Ибо в одних местах оно нас ставит пред Законом, в иных же – предлагает милость чрез великолепное обетование Христа, когда, к примеру, предвещает в Ветхом Завете грядущего Христа и предлагает вечное счастье, благословение, вечное спасение, праведность и вечную жизнь». Закон – это собирательное название всего, что Бог требует от людей. Евангелие – «благая весть» в собственном смысле (в отличие от четырёх новозаветных книг) – всё, что Бог обещает людям. Категорически отвергается характерный для католической церкви того времени юридический подход – представление, будто человек получает дары от Бога в строгом соответствии с той мерой, в какой он выполняет Его требования. Закон и Евангелие необходимо «разнести друг от друга так же далеко, сколь далеки друг от друга небо и земля».