Это предположение, получившее распространение в последние десятилетия ХХ в., хотя и не подкреплено документальными данными, заслуживает внимания исследователей, т.к. длительное бытование бесписьменного языка вполне возможно и хорошо известно на примере множества других языков. Первыми памятниками мишнаитского еврейского языка исследователи считают «Медный свиток», найденный в Кумране (не позднее 70 г. н.э.), а также письма Бар-Кохбы (около 135 г. н.э.). В эпоху амораев еврейский язык остаётся языком литературы и, как полагают исследователи, раввинистической школы. К документам эпохи амораев они относят еврейские тексты, вошедшие в Иерусалимский и Вавилонский Талмуды, а также некоторые сборники мидрашей (Берешит Рабба, Ваййикра Рабба, Песикта де Рав Кахана). При сопоставлении с библейским еврейским языком в мишнаитском обнаруживается ряд важных отличительных черт. Единственной полной грамматикой мишнаитского еврейского языка остаётся книга Моше Хирша Сегаля. Однако исследования последних десятилетий ХХ в. показали, что необходимо составление принципиально новой грамматики. Это связано с тем, что до определённого периода работы по мишнаитскому еврейскому языку основывались на материале традиционных печатных изданий. В ходе исследований второй половины XX в. учёным стало ясно, что традиция, зафиксированная в этих изданиях, не очень надёжна, поэтому стали появляться работы, сделанные на материале авторитетных рукописей Мишны, язык которых в значительной степени отличается от до сих пор известного раввинистического еврейского языка. Эта работа ещё не завершена, пока нет чётких критериев оценки достоверного и искажённого (а также раннего и позднего) материалов в рукописной традиции Мишны и других памятников. Тем не менее, есть результаты, которые во многом меняют сложившееся представление о мишнаитском еврейском языке. В частности, исследователям стало ясно, что этот язык не столь однороден, как считалось раньше. Нижняя граница средневекового еврейского языка иногда определяется заметными инновациями в языке литургической поэзии (пиют) IV–VIII вв. н.э. Однако эти инновации касаются лишь одного из жанров словесности, поэтому обычно начало средневекового периода в развитии еврейского языка исследователи связывают с завершением Вавилонского Талмуда (VII в. н.э.). Верхняя граница, как правило, совпадает с появлением идеологического движения еврейского просвещения (гаскала) во второй половине XVIII в. В этот период не происходило значительных языковых изменений, хотя деятельность еврейских просветителей в определённой степени стимулировала развитие еврейского языка. Для большей части средневекового периода характерно бытование еврейского языка как литургического и письменного, как языка литературы, науки, философии, предположительно как разговорный еврейский язык применялся ограниченно в утилитарных целях, таких как частная переписка, торговая и прочая деловая документация. По свидетельству некоторых путешественников, еврейский язык как разговорный был распространён в отдельных общинах, наиболее вероятно использовался для взаимопонимания представителями общин, говорящими на разных языках.