Такой метод, по мнению исследователей, имеет ряд недостатков, фиксируемых в работах Э.А. Жильсона, которым иногда не хватает как строгого и последовательного анализа используемой средневековой терминологии, так и внимательного текстологического анализа, при котором вскрываются различные возможности понимания одного текста. Эстетические представления Э.А. Жильсона в целом характеризуются стремлением соединить элементы учения о прекрасном, обнаруживаемые в трактатах Фомы Аквинского, с принципами эстетики Нового времени, а также с идеями А. Бергсона, серьёзно повлиявшими на интерпретацию искусства у Э.А. Жильсона. Уже в ранней работе «Искусство и метафизика» («Art et métaphysique», 1915 г.) он выразил основной эстетический тезис, в дальнейшем развитый им в целом ряде книг и статей: художник использует природу как стимул для творчества, но не как модель, которой он подражает. Исходя из этого, положительно оценивал художественные эксперименты кубизма и футуризма, направленные на то, чтобы лишить искусство привкуса «фотографичности» и показывающие, что художественная реальность «может стать независимой от данного физического мира». Э.А. Жильсон также отказывался рассматривать эстетическое суждение в качестве интеллектуального процесса, предпочитая говорить о нём в бергсонианских терминах как о пробуждении в воспринимающем интуиции, аналогичной интуиции художника, создавшего созерцаемое произведение искусства. Высшую форму искусства он видел в музыке, которая способна выражать полноту красоты, поскольку она меньше всего связана с реальным миром и «её происхождение и сущность являются целиком эстетическими». Ключевые эстетические идеи Э.А. Жильсона были выражены им в прочитанном в 1955 г. цикле лекций, позднее представленном в виде книги «Живопись и реальность» («Painting and Reality», 1957 г.). Исходя из разработанного им учения о существовании, Э.А. Жильсон рассматривал творческий акт художника как аналогичный творческому акту Бога. Подобно Богу, художник наделяет сущностью и существованием творимый им малый мир, который начинает жить своей индивидуальной жизнью: «Будучи индивидуальной, каждая картина вдобавок к этому... является самодостаточной системой внутренних соотношений, регулируемой своими собственными законами». Субъективности художника соответствует субъективность зрителя, – согласно Э.А. Жильсону, в области искусства не может существовать объективных критериев и объективных оценочных суждений. В отличие от суждений об истине относящиеся к красоте эстетические суждения являются «необобщаемыми», потому что с красотой, по выражению Э.А. Жильсона, соотносится «уникальная способность ощущения субъекта». Резкое отторжение у Э.А. Жильсона вызвала позиция Ж. Маритена, согласно которому искусство есть особый род познания, представляющий собой интеллектуальную интуицию трансцендентной Красоты. Согласно Э.А. Жильсону, художник не познаёт, а действует, творит, проявляя тем самым свой акт существования и самополагания.