Идеи генеалогического исследования власти (по Ницше) были восприняты современной французской философией от структурализма до «новых левых». В философии Мишеля Фуко (1926–1984 гг.) власть осмысляется как безличные, независимые от индивидов отношения, формирующие субъективность: «Я» есть продукт определённой совокупности пересекающихся и налагающихся властных дискурсов и практик. М. Фуко, исследуя комплексы «власть – знание», рассматривал «структуры власти» как принципиально децентрированные (лишённые иерархически привилегированной точки – Суверена) образования, специфика которых в том, что они – «везде». Эта «вездесущность» власти задаёт её новое видение как лишённого теологического измерения самоорганизующегося процесса взаимоориентации, конфликтующих отношений, пронизывающего силовыми полями весь социум. М. Фуко обращает внимание на изменение модели власти: в прежние времена власть Суверена воплощалась в его личности и являлась безграничной властью над жизнью и смертью подданных. В Новое время изменяется система функционирования власти: она требует непрерывного и эффективного контроля и усиления роли юридических норм. Главным принципом реализации власти становится принцип анонимности и осуществления власти внутри общества, а не над ним. Такая власть тесно связана со знанием. Знание-власть формирует определённых индивидов и определённые типы деятельности, конституирующие этих индивидов. Конституируется не просто субъективность, но Истина о субъективности, которая становится объектом научного исследования и управления, а также технологией производства индивидов. Власть, как и познание, сама формирует свой предмет. Она осуществляет свои функции путём изучения своих объектов, их классификации, определения соответствующих норм в рамках определённых дисциплинарных институтов. Истина, Разум и Субъективность раскрываются как стратегии развёртывания власти. Природа власти, по мнению Фуко, обращена к сфере бессознательного, существуя в модусе самораскрытия, она обнаруживает свои подлинные «намерения» на микроуровне социальной жизни (классификация удовольствия, ритуал исповеди, локализация секса и т.п.), кристаллизуясь на поверхности в государственные институты и социальные гегемонии. Философ-постструктуралист Ролан Барт (1915–1980 гг.) развивает и перерабатывает в русле «политической семиологии» ницшеанские интуиции об укоренённости власти в «самом начале языка», демонстрируя, что язык, считающийся нейтральным средством коммуникации, на самом деле пропущен через механизмы вторичного означивания (идиоматические смыслы, жанровые конвенции и т.п.), имеющего идеологическую природу и обеспечивающего языку социальную действенность и статус дискурса. Таким образом, власть, по его мнению, осуществляется в сфере дискурсивных стратегий, на службе у которых оказывается индивид у силу самого факта употребления языка, и которые в совокупности образуют первичный уровень принуждения. Более радикальные трактовки власти содержатся в работах Жиля Делёза (1925–1995 гг.) и Феликса Гваттари (1930–1992 гг.), которые интерпретируют власть как субпродукт «производства желания», проясняющих бытийные аспекты власти через образы «власть ткани», «власть организма» и т.д. Общая направленность неклассических концепций власти заключается в выявлении форм и методов принуждения, осуществляемых помимо сознания индивидов, что определяет переход от попыток дефиниции власти к её систематизированному описанию. Лит.: Власть. М., 1989; Вебер М. Избранные произведения. М., 1990; Делёз Ж. Фуко. М., 1998; Ницше Ф. Воля к власти. М., 1994; Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика Просвещения. М., СПб., 1997. Фуко М. Воля к истине. М., 1996.