Внешний облик и костюмы Владимира Святославича и других персонажей, как правило, не соответствовали исторической действительности, но напоминали портреты из Титулярников 1670 гг. и получали подчёркнуто русифицированный облик. С повышением интереса к древней российской истории в царствование императрицы Екатерины II (1762–1796 гг.) создание подобных исторических галерей, неизменно с портретами Владимира Святославича, было продолжено серией портретных медалей (1768–1772 гг.) и серией барельефов Федота Ивановича Шубина (1740–1805 гг.) для Чесменского дворца под Санкт-Петербургом (1774–1775 гг.). В свою очередь, медали послужили образцами для портретных серий на костяных пластинах и кружках холмогорской работы. Деяния Владимира Святославича присутствуют в числе древнерусских тем, задававшихся выпускникам Академии Художеств в 1766–1773 гг.: покушение Рогнеды на Владимира Святославича, крещение и исцеление Владимира Святославича в Корсуни, философ, показывающий изображение Страшного Суда. Одно из наиболее известных академических произведений – картина Антона Павловича Лосенко (1737–1773 гг.) «Владимир и Рогнеда» (1770 г.; редкий для искусства Нового времени пример изображения молодого Владимира Святославича в «русском» костюме). Его рождению посвящена одна из последних медалей незавершённой исторической серии 1880–1890 гг. В некоторых случаях сцены деяний Владимира Святославича были частью картинных циклов на древнерусские сюжеты, украшавших дворцовые интерьеры, подобно Воскресенскому залу Михайловского замка в Санкт-Петербурге, где картина «Крещение Владимира» (1799–1801 гг.) сочеталась с изображениями победы князя Димитрия Донского на Куликовом поле, покорения Казани Иоанном IV и венчания на царство Михаила Феодоровича. Сходные произведения, выполненные в академической манере, могли помещать и в церковные интерьеры (картина Сальваторе Тончи «Крещение Руси при св. князе Владимире» из Успенского собора во Владимире, 1813–1814 гг.). Изображения Владимира Святославича стали почти обязательной частью декорации крупнейших соборов России XIX – начала XX в., часто повторяясь в пределах одного храма. Иконы и росписи создавались ведущими мастерами академического направления. В силу сложившейся в Новое время традиции образ Владимира Святославича или сцены его деяний обычно были сопоставлены с изображениями Александра Невского или княгини Ольги и реже, чем в Средневековье, связаны с образами Бориса и Глеба. Наряду с живописными произведениями довольно широкое распространение получили скульптурные фигуры Владимира Святославича. Так, бронзовая статуя (1804–1807 гг., Степан Степанович Пименов) помещена в нише северного портика Казанского собора в Санкт-Петербурге в паре со статуей Александра Невского (тема защиты России) и по соседству со скульптурами Иоанна Предтечи и апостола Андрея Первозванного (тема Крещения Руси). Изображение Владимира Святославича с крестом, попирающего языческий жертвенник, выполнено в академической манере, но его облик и атрибуты (хитон, плащ, сапоги) указывают на стремление придать образу национальный характер. Как часто бывало в искусстве XIX в., Владимир Святославич представлен не в традиционном облике старца, но как могучий средовек. Образ Владимира Святославича занял существенное место в убранстве Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге: во втором ряду главного иконостаса (1840–1850 гг.) наряду с иконами святых покровителей членов императорского дома помещена икона Владимира Святославича и княгини Ольги (Фёдор Павлович Брюллов), симметрично которой расположена икона императора Константина и императрицы Елены. В люнетах северо-западного компартимента собора изображены основные эпизоды жизни Владимира Святославича (росписи Франца Николаевича Рисса): избрание греческой веры, возвращение зрения Владимира Святославича, крещение князя и крещение киевлян. События княжения Владимира Святославича вместе с деяниями Александра Невского стали сюжетом рельефов внутренних дверей южного портала собора (скульптор Иван Петрович (Джованни) Витали). В храме Христа Спасителя в Москве горельефы с фигурами Владимира Святославича и княгини Ольги (1840–1860 гг., не сохранились, воспроизведены при восстановлении храма) помещены на северном фасаде по соседству с фигурами императора Константина и императрицы Елены (скульптор Александр Васильевич Логановский), а также на правых дверях того же фасада (скульптор Фёдор Петрович Толстой).