Дженнифер Холл отдавала приоритет во влиянии на Лукиана «менипповым сатирам», форму которых он существенно видоизменил, расширив диалогическую и сократив стихотворную части. Распространённая раньше гипотеза о том, что сочинения Лукиана являются образцовыми «менипповыми сатирами», считается опровергнутой. В диалоге «Дважды обвинённый» Лукиан иносказательно рассказал о своей адаптации философского диалога, изобразив претензии к себе со стороны Диалога. В работах Лукиана исследователи часто видят контраст между неформальным прологом и серьёзной основной частью. С учётом аналогичной тенденции в работах ряда его современников допускается, что эта черта была одной из стилистических особенностей второй софистики. Исследователи отмечают, что литературные предпочтения Лукиана постепенно менялись. Работы, причисляемые к риторическому периоду творчества, построены по классическим схемам, хотя обладают отдельными элементами новизны. Соломон Апт предполагает, что разрыв с риторикой отразился в формах творчества и проявился, в частности, в использовании диалогов. К ранним сочинениям после отхода от риторики исследователи относят сочинения с длинными монологами и длинными периодами речи. «Тохарид» значительно отличается от других работ Лукиана: внешне напоминая лукиановские пародии и пастиши, это сочинение, в основном, серьёзно по тону и передаёт предположительно реальные истории. Ближайшими аналогами «Тохарида» в греческой литературе исследователи считают трактат Плутарха «О доблестях женщин» и романы на тему мужской дружбы. Отмечено, что для критики современности Лукиан обращался к таким жанрам, как диалог платоновского типа и памфлет в виде письма, а в большинстве сочинений стремился сохранять дух и обстановку классических Афин. Из-за многообразия творчества Лукиана исследователи затрудняются установить авторство некоторых сочинений, которые переписывались в средневековых рукописях вместе с его трудами. Некоторые из них порой причисляются к подложным: таковыми, в частности, считаются эпиграммы и стихотворные пародии на греческие трагедии, за исключением часто признающимися подлинными «Трагоподагры» и некоторых элегий. Остин Моррис Хармон, редактор греческого текста Лукиана в серии «Loed Classical Library», называл в числе наверняка не-Лукиановых произведений работы «Гальциона», «Нерон», «Друг отечества» и «Об астрологии», а также выделил ряд произведений, для которых авторство Лукиана сомнительно. Соломон Апт предположил, что Лукиану, помимо стихотворных произведений, не принадлежат сочинения «Две любви», «Об астрологии», «Харидем, или О красоте», «Киник», «Похвала Демосфену», «Гальциона, или О превращении», «Долговечные», «О парасите, или о том, параситизм – искусство», «О сирийской богине» и «Патриот, или слушающий поучения». Александр Иосифович Зайцев считал однозначно подложными сочинения «Две любви», «Харидем», «Гальциона», «Долговечные», «Нерон», «Друг отечества», «Быстроног», а также признавал существование ряда произведений, авторство которых установить затруднительно. Педро Пабло Фуэнтес Гонсалес предложил считать неаутентичными сочинения «Нерон», «Харидем», «Друг отечества» («Патриот»), «Киник», «Долгожители», «Окип», «Гальциона», «Лжеучёный», «Две любви». Причинами сомнений в авторстве Лукиана обычно служили соображения стиля и содержания. Трактат «Об астрологии» считали подложным по причинам использования ионического диалекта и защиты астрологии, однако впоследствии