Тем не менее, псевдоэпиграфический характер всех литургико-канонических памятников на сегодняшний день у исследователей не вызывает сомнения. Общепринятой является точка зрения, что указания на апостолов и имена авторитетных церковных иерархов, в частности, Климента Римского, который был учеником апостолов, и Ипполита Римского, вносились в заголовки литургико-канонических памятников, чтобы ортодоксальный характер этих текстов и их верность апостольскому преданию не вызывали сомнений (в самих литургико-канонических памятниках нередко звучит мысль, что они составлены с целью утвердить апостольское предание в противовес возникшим заблуждениям и ересям). Анализ текстов позволяет исследователям считать, что практически все известные литургико-канонические памятники либо содержат материал из других, более древних сочинений, либо неоднократно подвергались редакторской правке. Например, в «Дидахе» и «Канонах святых апостолов» использовался трактат, условно обозначаемый как «Два пути»; «Дидаскалия апостолов» имеет ряд смысловых параллелей с посланиями Игнатия Антиохийского; в «Апостольском предании» исследователи предполагают несколько слоёв текста: древнее ядро и два этапа редактуры; основу «Апостольских постановлений» составляют существенно переработанные «Дидахе», «Дидаскалия апостолов» и «Египетский церковный чин», который также лежит в основе «Канонов Ипполита», Эпитомы восьмой книги «Апостольских постановлений» и «Завета Господа нашего Иисуса Христа». Исследователи нередко называют литургико-канонические памятники «живой литературой» (англ. «living literature»), подчёркивая тем самым, что эти тексты с течением времени могли редактироваться, чтобы соответствовать реальной практике, особенно это касается литургических указаний. По этой причине датировка литургико-канонических памятников, по мнению исследователей, может быть лишь приблизительной. Значение литургико-канонических памятников, по мнению исследователей, заключается в том, что они оказали существенное влияние на последующую церковную традицию. «Апостольские постановления» сыграли важную роль в формировании антиохийской литургической традиции, а «Завет Господа нашего Иисуса Христа» – восточно-сирийской. Евхаристическая молитва, содержащаяся в «Египетском церковном чине» («Апостольском предании»), повлияла через египетскую анафору Василия Великого на всё семейство анафор антиохийского типа, а молитва епископской хиротонии из этого литургико-канонического памятника и в настоящее время используется в коптской и маронитской церквах. Более того, «Египетский церковный чин» оказал влияние и на современное богослужение: в ходе литургической реформы второго Ватиканского собора в богослужебные книги Римско-католической церкви были включены вторая анафора и новая молитва епископской хиротонии, в основу которых легли соответствующие тексты из этого литургико-канонического памятника. В не меньшей мере литургико-канонические памятники повлияли и на формирование канонического права. «Апостольские постановления», содержащие 85 Апостольских правил, активно использовались при составлении сводов церковных канонов: в частности, отдельные постановления через посредство византийских канонических сборников попали в русскую «Кормчую книгу». «Завет Господа нашего Иисуса Христа» и «Климентово восьмикнижие» в целом вошли в состав канонических сборников (синодосов), которые до настоящего времени используют нехалкидониты.