В следственном деле 1828 г. как распространённое явление упоминался захват монастырских земель (Центральный государственный архив Республики Дагестан). В 1809 г. протоиерей С. Петриев представил епархиальному начальству смету, согласно которой затраты на постройку торговых лавок составляли более 4,5 тыс. руб. В 1821 г. монастырь получил около 5 тыс. руб. за счёт свечной торговли, сбора с монастырских лавок, арендной платы за принадлежащие монастырю воды, пожертвований и др. (Центральный государственный архив Республики Дагестан). Однако монастырские угодья оставались в запустении, рыболовные воды по суду перешли в пользу Волжского казачьего полка. В 1829 г. иеромонах Вениамин запретил «сидельцам питейных домов потчевать духовенство пьяными напитками», а также строить близ монастыря харчевни и «обжорный ряд». В 1833 г. был устроен монастырский хутор, приобретены два сада, сенокосная земля и лес по реке Таловка, в 1835 г. началось разведение тутового шелкопряда. В 1832, 1837–1838 гг. владения Кизлярского монастыря заливались водами Таловки; монастырское правление неоднократно вело тяжбы с местным населением, отстаивая права пользования земельной, пастбищной и водной собственностью. В 1845 г. епископ Кавказский и Черноморский Иеремия (Соловьёв), посетив Кизлярский монастырь, назвал его «обителью умирающей». По распоряжению архиерея была создана комиссия (в составе протоиерея Д. Мурадханова, иеромонаха Осии и пресвитера Василия Бибилурова) для выяснения причин экономического расстройства монастыря. В результате стало известно, что земля, переданная под застройку монастыря, была роздана жителям города для создания торговых лавок, владельцы которых уклонялись от арендной платы и присваивали землю. Судебное дело, возбуждённое по этому поводу 30 июня 1830 г., оставалось без разбирательства 15 лет. Монастырская земля (более 13 тыс. сажён по окружности), находившаяся в трёх верстах от Кизляра, использовалась казной и казаками местных станиц. К тому же «бесспорная часть» земли почти вся была залита водой (Центральный государственный архив Республики Дагестан); сады и виноградники, переданные в аренду, также были присвоены арендаторами, на пользование сенокосными и пашенными землями претендовали казачьи общества Бороздинской (Бороздиновской) и Сосоплинской станиц, которые «похищали монастырскую землю, сеяли на ней хлеб, косили сено, рубили растущий на ней хворост, ловили в монастырских водах рыбу». Монастырские рыболовные места по реке Терек, приносившие (по данным 1820 г.) до 3 тыс. руб. в год, были неправильно замежёваны в дачи Волжского полка; начатое в 1837 г. разбирательство в Кизлярском окружном и продолженное в Кавказском областном суде к 1845 г. не было завершено. Комиссия, учреждённая епископом Иеремией, в 1845 г. подтвердила то, что в Кизлярском монастыре нет тёплой церкви, и то, что монастырский храм обветшал. Братские кельи были «так ветхи, что если не поддержать их к настоящей осени, то в них жить нельзя по причине течи», лавки разрушались.