Два посмертных чуда об исцелении (приведены во второй, четвёртой, шестой редакциях) имеют общие собственные вступления и заключения; автор этих рассказов был свидетелем первого чуда, а второе, по его словам, произошло через некоторое время. По мнению исследователей, одновременно с описанием этих чудес появились стих (приведён в третьей – шестой редакциях) и вступление к Житию (имеется в пятой, шестой редакциях). Автор вступления говорит о том, что он видел чудеса, которые совершались по молитвам к Исидору Твердислову. Списки наиболее полной шестой редакции начала XVI в. (Государственный архив Ярославской области, Российская национальная библиотека) свидетельствуют о том, что Житие сложилось в полном виде к первым десятилетиям XVI в., возможно, раньше. М.Д. Каган, исследуя тексты Жития, так же как и Пётр Евграфович Ковалевский, выделила помимо полной, краткую проложную редакцию Жития Исидора Твердислова. По мнению исследователей, её текст, скорее всего, был составлен в первой половине XVII в. и включал собственно Житие, которое заканчивается рассказом о преставлении святого (Российская национальная библиотека, также список Государственного архива Ярославской области, XVII в.). Последовательность возникновения редакций исследователям пока не ясна. Вслед за В.О. Ключевским М.Д. Каган отметила в Житии «отсутствие... местных ростовских мотивов и реалий», имён, деталей и дат. Автор Жития Исидора Твердислова не знал святого, но видел его хижину. Исследователи предполагают, что создатель ранней редакции Жития был новгородцем, о чём говорит его любовь к новгородским сюжетам. Образцом для книжника послужило Житие византийского юродивого Симеона Эмесского. В Житии сообщается, что Исидор Твердислов пришёл на Русь «от западных убо стран, от латынскаго языка, от немечьскыа же земля от славных же и богатых, якоже глаголют, от местерьска роду бе» (в списках XVII в. писцы иногда заменяли слово «местер» словом «мастер»). Исследователи полагают, что святой был славянином, поэтому в Житии говорится об обретении Исидором Твердисловом «древлепогубленного отечества», под которым исследователи понимают православную Русь. Архиепископ Филарет (Гумилёвский) считал, что Исидор Твердислов «родился где-то в Германии и, вероятно, около Бранибора (Бранденбурга), где бедные славяне теснимы и угнетаемы были немцами с бесчеловечною жестокостью» (исследователи отмечали, что указание на западное происхождение характерно для жизнеописаний юродивых: таким образом может подчёркиваться чуждость юродивого миру). После странствий по русским городам Исидор Твердислов пришёл в Ростов (в Ростовском летописце XIX в. это событие отнесено к 1419 г. – Российская национальная библиотека) и построил для себя на болотистом месте хижину из хвороста без крыши. Днём юродивый ходил по городу, терпя от жителей «досаждение, и укорение, и раны», ночью молился, часто под дождём и снегом. В Житии отмечены два прижизненных чуда, совершённых святым. Исидор Твердислов спас путешествовавшего по морю ростовского купца; в соответствии с древней языческой традицией во время бури купца спустили на доске на воду, чтобы успокоить стихию; чудесным образом Исидор Твердислов вернул купца обратно на корабль, запретив рассказывать о своей помощи (спасённый поведал о совершённом Исидором Твердисловом чуде после кончины святого). В.О. Ключевский и Александр Николаевич Веселовский указали на связь этого сюжета с новгородской легендой о Садко.