Под влиянием тех же католических воззрений почитали опасным дозволять каждому без различия читать Священное Писание и делали попытки запретить народу домашнее чтение Библии, полагая достаточным слышать чтение Евангелия в церкви. Важнейшие меры в этом направлении, принятые по инициативе графа Н.А. Протасова, который с 1836–1855 г. был обер-прокурором Святейшего Синода, указаны в трудах И.А. Чистовича и Н.А. Астафьева. Тем не менее, идея перевода Библии на современный язык имела убежденных сторонников в лице московского митрополита Филарета и в среде его учеников по Санкт-Петербургской духовной академии, где он некогда был ректором. Двое из них, протоиерей Г.П. Павский и алтайский миссионер архимандрит Макарий (Глухарев), независимо друг от друга предприняли один в Петербурге, другой на Алтае перевод Ветхого Завета с еврейского подлинника на русский язык. Будучи профессором еврейского языка в Санкт-Петербургской духовной академии, Г.П. Павский в течение 20-ти лет постепенно перевел на лекциях все учительные и пророческие книги Ветхозаветного канона и, кроме того, на дому изготовил перевод Песни Песней. В 1839–1841 гг. эти переводы без ведома Г.П. Павского были налитографированы студентами для своего употребления в количестве до 500 экземпляров, но они получили распространение далеко за пределами академии, преимущественно в среде духовенства. Это обстоятельство навлекло на переводчика большие неприятности, и хотя он от ответственности был освобожден, но налитографированные экземпляры было велено отобрать и уничтожить. Перевод Г.П. Павского представляет первый опыт перевода книг Ветхого Завета с еврейского подлинника на современный русский язык и притом опыт, сделанный глубоким знатоком как еврейского, так и русского языков. В этом заключается главное и самое важное значение ученого труда знаменитого протоиерея: он облегчил труд последующих переводчиков Библии. Исследователи, впрочем, замечают, что Г.П. Павский ввел в свой перевод много вульгарных слов и оборотов. Труды по переводу Библии архимандрита Макария (Глухарева) находились в тесной связи с его миссионерской деятельностью. Свой перевод он предпринял для того, чтобы доставить своей новообращенной пастве возможность читать слово Божие на языке ей более понятном, но при этом он имел в виду и нужды всего русского народа. В 1834 г. он прислал московскому митрополиту Филарету письмо «О потребности для российской церкви переложения всей Библии с оригинальных текстов на современный русский язык», но митрополит Филарет не дал этому делу дальнейшего хода, т.к. высшая духовная администрация того времени относилась к нему враждебно. Но это не остановило Макария. В 1837 г. он прислал в комиссию духовных училищ начало своего труда – перевод книги Иова с письмом на имя государя, прося высочайшего повеления о рассмотрении перевода и издании его на суммы комиссии. В 1839 г. Макарий прислал в ту же комиссию перевод пророка Исаии с новым письмом на имя государя. В 1840 г., приобретя перевод Г.П. Павского и исправив по нему собственный перевод книги Иова и Исаии, Макарий представил свой труд Священному Синоду. Настойчивые попытки Макария осуществить издание полной русской Библии, не соответствовавшие интересам высшей духовной администрации того времени, привели лишь к тому, что на него была наложена молитвенная епитимия: его заставили в продолжение шести недель ежедневно служить литургию. Но этот труд стал потребностью для его души, главной задачей его жизни. Постепенно он перевел с еврейского языка на русский все ветхозаветные книги, частью на Алтае, частью в Болховском Оптином монастыре (Орловской губернии), куда был назначен настоятелем в 1843 г. и где скончался в 1847 г. Перевод архимандрита Макария отличается живыми оборотами речи, языком сильным и выразительным, но исследователи справедливо отмечают, что он более исправлял перевод Г.П. Павского, чем переводил самостоятельно.