Августин Блаженный писал: «Последуем Христу – прямому пути и отвратимся от суетного кругового лабиринта». История закончится, когда будет завершено собирание Тела Церкви. Полнота Тела – цель и исполнение истории. «Когда человечество достигнет своей полноты, – писал Григорий Нисский, – тогда непременно остановится текучее это движение естества, достигнув необходимого предела, и место сей жизни заступит другое некое состояние, отделённое от нынешнего, протекающего в разрушении и рождении». Всеобщее воскресение будет окончательной победой над смертью и тлением, над пугающей древних греков текучестью и изменчивостью временного мира. Но это будет не простым возвращением к «началу», а конечным возобновлением. Христианская вера в неизбежность конца этого мира не означает его сущностного уничтожения. Новое творение – «се, творю всё новое» (Откр. 21:5) – не упраздняет первое творение, совершённое «в начале» (Быт. 1:1), но преображает его, возводит в новое нетленное, обоженное состояние. Однако, согласно святоотеческому воззрению, вечная жизнь – это не просто потусторонний мир, обретаемый исключительно в будущей перспективе, но реальность Божественного бытия, к которому можно приобщаться уже в земных условиях. По этой причине учение о вечной жизни не рассматривалось отцами церкви отдельно, как самостоятельный раздел богословия, но входило в христологию, сотериологию и аскетику как неотъемлемый аспект центральной святоотеческой доктрины – обожения человека во Христе. Духовно умершая в Адаме человеческая природа была возрождена и обновлена Святым Духом во Христе. В основанной Им церкви благодать возрождения стала неотъемлемым даром. Христос соделал нас, по выражению Афанасия Великого, «духоприемными». Приобщение к вечной жизни, осуществлённое через крещальное рождение свыше, есть лишь его первая ступень. В крещении нетление обретается человеком лишь потенциально, «в состоянии возможности». «Потенциальность» на языке греческих отцов означает не отсутствие чего-либо, что должно появиться впоследствии, но реальное присутствие, которое, однако, требует определённых условий для проявления. В этом смысле дар вечной жизни, подаваемый в крещении, неотъемлем, однако кроме объективного присутствия крещенской благодати требуется ещё и непрестанное субъективное её усвоение, стяжание. Рождение свыше – это не единичный акт, а некий динамичный процесс. «Изменяющемуся необходимо постоянно рождаться: в превратном естестве не заметишь чего-либо всегда во всём себе тождественного». Одна из антиномий христианства: с одной стороны, церковь провозглашает вечное Царство Пресвятой Троицы открывшимся и доступным, с другой – призывает к непрестанному усилию для его обретения («Подвизайтесь стяжать сознательно внутрь вас Царство Небесное, то есть благодать Святого Духа»). В синергийном соединении двух воль (Божественной, подающей благодать, и человеческой, её воспринимающей) дар вечной жизни преобразуется в христианине из состояния возможности в состояние действительности. Аскетические усилия христианина подкрепляются таинствами. Крещение рождает человека в вечную жизнь, евхаристия – «врачевство бессмертия», «противоядие, чтобы не умирать» – в нём эту жизнь поддерживает и взращивает. После окончания земной истории Царство Божье, прежде сокровенно пребывавшее в душах святых, будет со славой и силой явлено во всём видимом творении.