Патристика способствовала распространению, укреплению и победе христианства на территории Римской империи. Потребности борьбы представителей патристики с язычеством способствовали попытки критического анализа его причин и сущности. При этом они испытывали влияние античных философов. «Языческие» (политеистические) религии, согласно патристике, имеют человеческое происхождение, правда, возникают «по указке дьявола» (Тертуллиан). Патристика описывает факторы, способствующие появлению многобожия. Это, прежде всего, антропологический фактор, обусловленность политеизма особенностями людей: объявляют себя богами тщеславные цари (Климент, Феофил); верит в языческих богов тот, кто помышляет только о земных вещах (Лактанций), или тот, кто хочет обрести истину без Бога (Афинагор). Для Августина Блаженного язычество – результат человеческого греха. Общим местом в патристике вплоть до Августина было объяснение многобожия человеческим безумием, «неразумием», заблуждением. Григорий Нисский (332/340 – около 394 гг.) видел причину многобожия в удивлении красотой тварей и, вслед за софистом Продиком, в обожествлении всего полезного. Почитание богов объяснялось также искусством скульпторов: оно «начинается тогда, когда художник делает идола» (Мелитон Сардийский); «своим бытием, формой, красотой боги обязаны искусству рук человека» (Лактанций). Большое значение в возникновении политеизма патристика придавала воображению, фантазии (гносеологический фактор): сказания о богах Гомер и Гесиод сочинили под влиянием фантазии; воображение «сочетает между собой несходное по природе» (Афанасий Великий). Климент высказал догадку об абсолютизации отдельных черт человека: на степень богов философы возвысили «образы душевных настроений, находящихся в нас, – страх, любовь, радость, надежду; а кто-то представил богов в телесной форме». Согласно Аврелию Августину, на богов были перенесены формы деятельности человека. Были догадки и о социальной обусловленности многобожия: богов почитали из-за выгод, ради суетной славы или ради господства над многими (Мелитон Сардийский). Афинагор полагал, что царей их подвластные назвали богами за власть. Лактанций уловил связь между религией (правда, имея в виду христианство) и негативными сторонами жизни, утверждая, что люди прибегают к Богу только тогда, когда их преследуют несчастья: угроза войн, эпидемии, засуха, бури, опасность в море и т.д. Существовала в патристике и гипотеза «литературного воровства»: Гомер, Солон, Платон были в Египте и при создании образов богов использовали описание Моисея. Иустин полагал, что в мифах о богах отразились искаженные пророчества о Христе. В отличие от античных вольнодумцев, патристика мистифицировала происхождение многобожия, указывая на сверхъестественные причины. Прежде всего, почти вся патристика считала политеизм дьявольским изобретением, «делом злых духов», внедряющих видения в умы людей. Отдельные христианские писатели полагали, что сам Бог попустил «заблуждения языческие, чтобы шла борьба между добром и злом» (Лактанций), чтобы язычники молились небесным светилам и «не погибли окончательно» (Климент). «Попущением Божьим» для укрепления веры в испытаниях считались и ереси. В то же время назывались другие причины ересей: слабость веры, незнание Священного Писания, влияние «языческой мудрости» – философии, попытки постичь истину самостоятельно. Функции политеизма, следуя Лукрецию Кару, патристика представляла в негативном свете, усматривая их в создании искаженного образа истины, в закреплении порчи нравов, во внушении страха перед богами, в навлечении общественных бедствий. В то же время подчеркивалось благотворное воздействие христианства на общество и человека. Христианство, утверждали Отцы церкви, – это учение, которое предписывает «жить в смирении и низости». Тот, кто беден и несчастен, пребудет вовек блаженным, а «страх к Богу охраняет гражданское общество и жизнь человека». В патристике существовало понимание веры как психологического феномена. Для Климента вера – это все мнения, суждения, мысли, порядки, «принятые нами, собственно говоря, без исследования». Для Августина Блаженного религиозная вера – это частный случай веры вообще наряду с верой в исторические факты, в советы врача и т.д. Вслед за античными философами патристика обращалась к этимологии слов для постижения их смысла. Так, Григорий Богослов представил суждения предшественников (в первую очередь греческих философов) о происхождении слова «теос», а Лактанций, оттолкнувшись от Цицерона, сделал вывод: «имя религии происходит от уз, соединяющих нас с Богом», и предложил многобожие называть не религией, а суеверием. Само стремление патристики связать познание религии (в данном случае политеистической) с критическим отношением к ней было плодотворным, как и свойственное Отцам церкви сопоставление противоречивых мнений, установление параллелей, аналогий. Аврелий Августин высказал мысль о необходимости сравнительного изучения религий, говоря о необходимости излагать сущность, историю, происхождение христианства рядом с происхождением и сущностью язычества. Он же предложил использовать «науку историю» для познания Библии. На примере политеизма патристика подтвердила мысль античных вольнодумцев о том, что религия – порождение человека, в то же время она объективно создавала помехи для ее познания. Представление о политеизме и христианстве как абсолютных противоположностях уводило в сторону от исследования эволюции религии, абсолютизировало истинность одного образа мыслей.