Именно к периоду правления Михаила обычно относят начало так называемого Македонского возрождения. Продолжатель Феофана представил отрицательный тип правителя в образе Михаила, как человека исключительно разнузданного и невоздержанного. Согласно этой хронике, Феодора после прекращения регентства передала Михаилу 1090 кентинариев (109 тыс. фунтов) золота, которые Михаил растратил на своих сотоварищей по скачкам (Михаил якобы сам выступал в качестве возницы). Некий патрикий Имерий Хир (греч. – «свинья») получил от императора сто фунтов золота за то, что на пиру, выпустив газы, сумел погасить светильник. Столько же получил возница, у которого Михаил крестил сына, однако суммы расходов, указываемые историком, и изначальный капитал несопоставимы. По утверждению Продолжателя Феофана, именно таким образом Михаил израсходовал всю казну, а для уплаты жалованья войску пришлось переплавить золотые платаны, львов, коршунов и другие изделия, которые были изготовлены при Феофиле. Впрочем, впоследствии оказалось, что монету из этого металла отчеканил всё же Василий I. Во всех военных действиях, в которых Михаил принимал личное участие (кампании под Самосатой, Анзином (Дазимоном) и на Крите), он трусливо бежал от врага, причём при Анзине бросил войско на произвол судьбы. Михаил был настолько увлечён скачками, что однажды, когда намеревался участвовать в них возле дворца святого Маманта на Боспоре и ему доложили присланное по световому телеграфу известие о вторжении арабов, император приказал не зажигать ближайшие сигнальные костры, чтобы зрители не отвлекались от его выступления в качестве возницы. Аналогичный случай произошёл и в Константинополе, когда подобная весть пришла перед началом заезда, в котором Михаил выступал за прасинов. Михаил не гордился своей царской честью, в общении с народом был прост и доброжелателен. Однажды он встретил на дороге идущую из бани женщину, у ребёнка которой он был крестным отцом. Михаил немедленно соскочил с коня, отослал свиту во дворец, а сам забрал из рук женщины кувшин, с товарищами пошёл к ней домой, постелил на стол вместо скатерти банное полотенце (вариант Псевдо-Симеона: устроил стол из скамьи, т.к. стола у женщины не было) и сам приготовил и накрыл ужин, а после трапезы пешком вернулся во дворец. Михаил пародировал церковные обряды, например, нарядил 11 собутыльников митрополитами и поставил некоего шута Грилла патриархом, а себя тоже провозгласил митрополитом Колонийским, устраивал весёлые процессии с музыкой и танцами. Когда Феодора попросила однажды, чтобы её посетил и благословил патриарх Игнатий, Михаил подослал к ней того же Грилла, замаскированного под Игнатия. Псевдо-Симеон сообщал, что Михаил устроил соревнование в пьянстве с патриархом Фотием I, и тот перепил его на десять стаканов (60 против 50). Хотя обычно Михаил приходил от вина в благодушное настроение, напившись к вечеру, он выносил жестокие приговоры разным людям. Слуги арестовывали их, но приговоры приводили в исполнение сообразно своим решениям. Наутро император раскаивался в своих поступках, но многие уже были казнены или искалечены. Смерть Михаил встретил пьяным во сне. В основе каких-то из этих историй могут лежать действительные факты из жизни Михаила, но отделить их от вымысла и наветов при современном объёме источников не представляется возможным.