Его исследователи иногда видят уже в Сир. 24:32–33 (25:35–36); 39:1, 6–8, но в целом он нашёл отражение в раннеиудейских апокалипсисах, опубликованных под именами известных книжников (Ездры, Варуха, Еноха). Носители этой традиции могли называться «разумные, мудрые» (ср.: Дан. 11:35; 12:3, 10 (во множественном числе или в единственном числе: 3:13; 9:12, 21) и имели вполне ясную функцию: «...Наставлять и учить народ». Во «Второй книге Варуха» (сирийском апокалипсисе), написанной после разрушения храма в 70 г., писец Варух предстаёт лидером общины; его полномочия больше, чем у самого пророка Иеремии (2 Вар. 2:1; 9:1–10:4). Он осуществляет традиционные для книжников функции, например, пишет послание пленённым, но может, как пророк, получить и передать откровение. В период кризиса община обращалась к нему как к руководителю и чтобы узнать Божью волю. Судя по всему, автор считает книжников наследниками пророков, толкователями Библии и провидцами. Источники позволяют исследователям делать предположение о существовании до 70 г. определённого плюрализма в религиозных вопросах и даже конкуренции между группами книжников. Они были не только среди фарисеев, где играли доминирующую роль, но и среди саддукеев и зилотов (ср. обозначение Иуды Галилеянина «замечательный софист»). О соперничестве между группами книжников, по мнению исследователей, говорится уже в Сир. 37:20–26, в I в. н.э. оно имело продолжение в спорах «домов» Гиллеля и Шаммая. Тенденция к унификации при снижении роли прежних харизматически-апокалиптического и зилотского элементов проявилась только после разрушения храма в 70 г. Доминирующей группой в истории позднеантичного иудаизма постепенно стали только те книжники, кто испытал влияние фарисеев и имел (как, например, раввины Йоханан бен Заккай, Гамалиил II) принципиальное значение для раввинистического иудаизма первых послехристианских столетий. Наряду со школами в Галилее и Вавилонии центром фарисейской раввинистической традиции понимания Писания отныне стала Ямния. Как учителя закона книжники участвовали в процессе обучения и передачи традиции, что предполагает достаточно раннее создание школ некоторыми учителями (ср.: Сир. 51:23, 29), однако на основании источников сделать заключение о существовании уже в дораввинистическое время института учеников книжников, имевших ординацию, исследователи не могут. Своего рода ординация (в форме возложения рук учителями) однозначно засвидетельствована только для раввинистического иудаизма после 70 г. То же самое относится к обращению «равви» к учителю или книжнику. До 70 г. оно ещё не имело строгого титулярного смысла и, скорее, лишь подчёркивало уважение говорящего к высокому учительному авторитету книжников. Иосиф Флавий, например, писал, что «...лишь за теми, кто в точности знает закон и отличается уменьем толковать Священное Писание, признаётся мудрость. О высоком авторитете фарисейских книжников в раввинистическом иудаизме может свидетельствовать спор об авторитете «слов книжников» (или «мудрецов») и «слов Торы», из которого ясно, что толкованию книжников письменной Торы придаётся такое же значение, как и ей самой.