Сессия завершалась либо роспуском конвокации, либо объявлением перерыва в её заседаниях (prorogation), подобно тому как король имел право откладывать заседания парламента. Последнее было нетипично для средневековых конвокаций, редко собиравшихся больше чем на один день, однако к XVI в. перерыв в заседаниях стал нормой. Роспуск конвокациеи считался прерогативой архиепископов, а после 1559 г. он осуществлялся, как правило, королевским постановлением одновременно с роспуском парламента. Часто это приводило к тому, что конвокация заканчивала свои дела раньше, чем парламент, и в течение долгого времени собиралась лишь для установления очередного перерыва. Серьёзный удар по конвокациям нанесло соглашение архиепископа Кентерберийского с казначейством об отмене системы церковного налогообложения в 1664 г. в обмен на право духовенства голосовать на выборах в парламент. Таким образом, собрания духовенства утратили свою важнейшую функцию. В 1666–1700 гг. заседания конвокаций практически постоянно откладывались королём. В результате этого в начале XVIII в. предметом обсуждения стал вопрос о задачах провинциальных синодов и о необходимости их сохранения. Наиболее известным исследователям апологетом конвокации стал Рочестерский епископ Фрэнсис Аттербури, издавший в 1697 г. «Письмо к члену конвокации» («A Letter to a Convocation Man»), в котором обосновывал права духовенства, входившего в конвокацию. Несмотря на то что немногие современники разделяли его взгляды, публикация этой работы вызвала интерес к происхождению конвокации и её истории. Предлагались различные реформы, призванные усилить влияние провинциальных синодов на церковную жизнь, например, за счёт передачи нижним палатам права вносить вопросы для обсуждения без санкции прелатов или разрешения их комитетам работать независимо от заседаний палаты епископов, которые, впрочем, не были реализованы. Под влиянием взглядов Ф. Аттербури была проведена реформа конвокации Содора и Мэна, исполнявшей до этого преимущественно функции церковного суда. Епископ Томас Уилсон добился расширения её полномочий в различных вопросах церковного управления и проведения регулярных ежегодных сессий с 1704 г. Благодаря этим реформам, Содор и Мэн сохраняли относительно демократическое устройство церкви и в XVIII в., и после включения их прокторов в состав Йоркской конвокации в 1868 г., и после преобразований XX в. В настоящее время конвокация также собирается здесь ежегодно и рассматривает те вопросы, которые не относятся к юрисдикции вышестоящих органов. Возрождение английской конвокации, обусловленное влиянием взглядов Ф. Аттербури, отмечено в правление королевы Анны (1702–1714 гг.), которая поддерживала претензии конвокации на роль своего рода церковного парламента. Впрочем, политические перипетии последних лет правления Анны и утверждение в 1714 г. на британском престоле Ганноверской династии окончательно подорвали влияние конвокаций, фактически не действовавших с 1717 г. Они продолжали собираться одновременно с парламентами и составлять верноподданнические адресы, однако не получали королевского предписания, и больше никаких вопросов не рассматривали. Значительные перемены в церковной жизни королевства, которые произошли в первой половине XIX в. (эмансипация католиков, Оксфордское движение, появление новых диоцезов и др.), привели к тому, что в середине века остро встал вопрос о системе управления и самоуправления Церкви Англии.