Число членов конвокации, фактически присутствовавших на заседаниях, было невелико: практиковалась передача доверенностей для голосования от чужого имени. Чаще всего присутствовали около половины епископов и большинство (85–90%) прокторов. Наименьшей была явка представителей монастырей (как в верхней, так и в нижней палате): даже на заседании 5 апреля 1533 г., когда обсуждался развод короля Генриха VIII с Екатериной Арагонской, она составила около трети. Анализ конвокаций Нового времени показывает исследователям, что в случаях, когда заседания проходили в течение нескольких дней, число присутствовавших на последних сессиях было значительно меньше, чем на первой (в два – три раза); по мнению исследователей, это наблюдение актуально и для более раннего периода. Изредка предпринимались попытки штрафовать тех членов конвокации, которые не присутствовали и не посылали доверенности для голосования от своего имени (наиболее известный казус такого рода произошёл в 1462 г.). Зато с 1473 г. стала обычной практика освобождения от налогов тех прокторов, которые присутствовали на заседаниях. Состав Йоркской конвокации имел региональные особенности. В силу меньшего размера провинции прокторы в Йоркском и Даремском диоцезах представляли каждое архидиаконство (по одному или по два человека), также в состав конвокации включались представители некоторых территорий, имевших особенный статус. В целом численность средневековой Йоркской конвокации составляла 100–120 человек, в том числе три епископа, 50–60 аббатов, декан собора, восемь архидиаконов, 25–35 прокторов (треть из них – от капитулов соборов) и др. Иначе были организованы ирландские средневековые конвокации: собирать налоги по церковным провинциям в конце XIII в. не представлялось возможным, поэтому фактически прокторы составили отдельную палату ирландского парламента, просуществовавшую до 1537 г., после чего ирландская конвокация собиралась одновременно с парламентом, но отдельно от него. В состав конвокации Содора и Мэна, фактически созданной в начале XVIII в., входили все священники епархии. Реформация привела к изменениям статуса и состава английских конвокаций: их самостоятельность была ограничена в связи с тем, что они стали частью «установленной законом» Церкви Англии. Принятый парламентом в 1534 г. «Акт о подчинении духовенства» провозглашал, что конвокация не имеет права собираться без королевского предписания, а также не может принимать решения без одобрения монарха (такой порядок был одобрен на конвокации в 1532 г.). Кроме того, уже утверждённые конвокацией постановления подлежали пересмотру, если они ущемляли интересы короля. В 1540 г. было установлено, что вотируемое конвокацией налогообложение церковных земель подлежало обязательному утверждению парламентом. В составе конвокаций увеличилось число епископов (в Кентерберийскую конвокацию в 1529 г. были включены валлийские епископы, в Йоркскую – епископы Содора и Мэна и епископ Честерский). После роспуска в 1536–1540 гг. монастырей их главы перестали быть членами конвокации, и, как следствие, увеличилась доля прокторов: теперь они составляли около трети членов нижних палат конвокации. С 1559 по 1966 гг. существовала традиция созывать и распускать конвокации одновременно с парламентами, хотя официально она не была утверждена (исключение составляют некоторые парламенты эпохи Английской революции XVII в., когда конвокации не созывалась).