Памятное строительство в честь русских побед продолжалось в Московской, Новгородской и других землях Руси вплоть до начала XV в. Память о Куликовской битве нашла отражение в эпосе (легенда о боярине Захарии Тютчеве, былина «Илья Муромец и Мамай», сказка «Про Мамая безбожного»), историко-литературных и документальных памятниках. Осенью 1380 г. или весной 1381 г. в Москве был составлен помянник. В него были включены имена наиболее важных русских князей, московских бояр и воевод, которые погибли в Куликовской битве. Его Краткая редакция, в которой поминаются погибшие белозерские князья, московские бояре и воеводы, известна исследователям в списках Вечных синодиков Успенского собора Московского Кремля с начала 1490 гг. (Мазуринский), ссылки на него есть в ряде летописных сводов последней трети XV – XVI вв. Более полный список павших, включающий младших воевод, отразился в Пространной редакции Летописной повести о Куликовской битве, известной исследователям со второй половины XV в., в так называемых Сокращённых летописных сводах 1493 и 1495 гг., Вологодском (1580 гг.), Софийском (последняя треть XVI в.), Ростовском (1642 г.) и других соборных синодиках. Литературные памятники «Куликовского цикла» привлекали внимание читателей не только изложением событий эпохи правления великого князя Дмитрия Донского, но и высоким духовно-нравственным содержанием. Уже в Краткой редакции Летописной повести подчёркивается, что «безбожныи злочестивыи» ордынский темник и князь Мамай, «собрав рати многы и всю землю Половечьскую и Татарьскую и рати понаимовав Фрязы, и Черкасы, и Ясы», пошёл как против Дмитрия Ивановича, так и против всей земли Русской. Дмитрий Иванович идёт биться на реку Дон и «за своея отчины, и за святыя церкви, и за правоверную веру христианьскую, и за всю Русьскую землю» («Памятники Куликовского цикла», 1998 г.). В Новгородском летописном рассказе о Куликовской битве правота русской стороны подчёркивается тем, что перед сражением Московский князь уповал «на милосердие Божие и на Пречистую Его Матерь Божию Богородицю», призывая себе на помощь «честныи крест» («Памятники Куликовского цикла», 1998 г.). В Пространной редакции Летописной повести впервые упоминаются новые «Бесермены и Армены… Буртасы», которых Мамай нанял для похода; осуждаются его единомышленники – «нечестивый» и «поганый» Ягайло и «велеречивый и худой» Олег Рязанский и их советники. В планах правителя Орды стоит не только победа над «русским» великим князем Дмитрием, но и разорение всей Русской земли, как это было «при Батыи цари… христианьство потеряем, и церкви Божиа попалим огнём, а закон их погубим, а кровь христианьску прольём». Подчёркивается, что на Русь Мамай шёл в союзе «с поганою Литвою», которая действительно в 1380 г. ещё не была крещена. Олег Иванович предстаёт как «поборник бесерменьский» и «лукавый князь». Он лишён «сана своего от Бога», т.к. «злы съвет сътвори с погаными».