Бог Отец в таком учении, хотя и остаётся источником и началом других Лиц, есть только один из способов существования, обладающий с другими Лицами общими абсолютными свойствами. Каппадокийской школе принадлежит также решающая роль в отрицании ереси пневматомахов, учивших о тварности Святого Духа, и в утверждении божественности Святого Духа, закреплённом вторым Вселенским собором (см. в ст. Духоборчество). Полемизируя с Евномием, дерзновенно утверждавшим, что человек способен постичь Божественную сущность наряду с иными тварными сущностями, каппадокийцы настаивали на абсолютной непознаваемости Бога в Его сущности (см. Апофатическое богословие). Непознаваемость Божественной сущности не означает непознаваемости Бога вообще: Бог, хотя и непостижим в глубинах Своего бытия (в сущности) в силу абсолютной отличности нетварного естества от естества тварного, тем не менее, открывает Себя человеку в Своих действиях (см. Катафатическое богословие). Богословие Каппадокийской школы как созерцание и исповедание Святой Троицы соединяет апофатический и катафатический пути. Отец открывает Себя через Сына в Духе Святом, и это откровение Святой Троицы всегда является откровением домостроительным. Путь боговедения, по классическому определению Василия Великого, «от единого Духа через Единородного Сына к единому Отцу. И обратно, естественная благость, природная святость, царское достоинство от Отца, через Единородного простираются на Духа». Каппадокийцы полемизировали с аномеями, которые придавали гипертрофированное значение человеческим словам и концепциям. Отстаивая непостижимость Божества, св. отцы дают классическую формулировку: Бог непостижим по сущности, но постигаем в Своих действиях (энергиях). Отсюда все человеческие слова имеют характер условных знаков, задача которых – выразить безусловный опыт. Поэтому всякое использование языка становится аналогией, а все земные образы, словесно-выразительные и изобразительные ресурсы – метафорическими. С учётом всего этого каппадокийцам удалось, используя высшие возможности человеческой рациональности, выразить парадоксальность христианской веры в Бога, Который одновременно Три и Один. С одной стороны, они прояснили и закрепили понятия сущности и ипостаси, использованные ими для выражения троичности Лиц и единства бытия Божия, подчёркивая при этом их специфически богословский категориальный статус, не привязанный ни к какой философской системе, с другой стороны – создали единое исповедание таинства Святой Троицы, хотя и исходящее из аналогий окружающего мира и пользующееся выразительными средствами человеческого языка, но всецело устремлённое к Тому, Кто за пределами всякой тварности. В Каппадокийской школе было создано классическое богословие – то, что стало именоваться собственно «богословием» (в отличие от домостроительства – учения о творческой, промыслительной и искупительной деятельности Бога), – свидетельство о Боге в Его «собственном» бытии. Учение о Святой Троице, которое обрело классические формы у св. отцов-каппадокийцев, стало образцом для богословия последующих веков.