В «Книге Правил» правила этого Собора расположены в разделе поместных Соборов на правильном по хронологии месте. Константинопольский собор 879 г. в греческой традиции нередко именуется восьмым Вселенским (каковым он был, например, по составу); в самих актах Собора он называется «великим и Вселенским Собором». Собор не был официально признан Вселенским, поскольку такое признание делалось на последующем Соборе, но его не было; он имеет статус поместного. Акты Собора были включены во вторую редакцию «Номоканона» Фотия I. Авторитет включённых в канонический свод православной церкви правил св. отцов основывается не на одной только законодательной власти отцов как епископов, поскольку эта власть распространяется лишь на пределы одной епархии, и даже не на святости отцов (в канонический свод входят правила Тимофея и Феофила Александрийских, имена которых в месяцеслов не включены), а на признании отеческих правил Вселенскими соборами. Исследователи считают характерным в этом плане свидетельство Василия Великого, который завершает своё наставление Иконийскому епископу Амфилохию относительно перекрещивания еретиков такими словами: «...Аще сие угодно будет (т.е. если частное наставление святителя будет сочтено приемлемым для церковной практики), то должно собратися множайшим епископам, и тако изложити правило, дабы и действующий был безопасен, и ответствующий на вопрошение о таковых имел достоверное основание ответа». Кафолический епископат с согласия церковного народа может выражать свою законодательную власть и помимо Вселенских соборов – через признание общецерковной обязательности правовых актов, изданных первоначально для одной поместной церкви или даже для одной епархии, т.е. через рецепцию. На рецепции (общецерковном признании) основан вселенский авторитет, например, канонического Послания Тарасия, которое было издано сразу после седьмого Вселенского собора и присоединено к определениям Собора; Тарасий Константинопольский настойчиво обращался к императорской власти, призывая к созыву седьмого Вселенского собора, положившего конец иконоборчеству. Помимо канонов в эпоху Вселенских соборов и в последующие периоды церковная жизнь регламентировалась и государственными законами. В связи с этим встаёт вопрос о соотношении авторитета канонов и государственных законов. Затрагивая его, византийские канонисты Иоанн Зонара и Антиохийский  патриарх Феодор IV Вальсамон исходили из принципа приоритета канонов перед законами. Согласно Феодору IV Вальсамону, в случае коллизии законы должны уступать канонам, потому что канон К. имеют двойную санкцию: церковных Соборов и императоров, а законы - только императоров. Приводя этот аргумент в пользу преимущества канонов перед законами, искусный и гибкий канонист Феодор IV Вальсамон освобождал себя от необходимости настаивать на приоритете церковной власти самой по себе перед императорской. Авторитет Вселенских соборов обусловил особый статус утверждённых ими правил: эти правила не изменялись и не отменялись. Тем не менее, конкретные обстоятельства церковной жизни привели к невозможности буквального исполнения некоторых канонов.