Для шизоидов всякое отношение к действительности человеческой жизни – диссонанс, а гармония – только в грёзоподобной красоте безлюдной природы. Таков тот внутренний пантеизм Гёльдерлина, отзвуком которого становится «Гиперион», – освобождение от действительности и затопление потоком любви всего того, что он ещё способен был любить. «Гёльдерлиновское возрождение» – значимая тенденция в движении мировой поэзии второй половины ХХ – начала XXI вв. Это относится к переводам и переложениям его стихов, которым отдают свои силы в этот период крупнейшие поэты разных языков, и к более широкому опыту усвоения поэтики как ранних, романтических, так и поздних его сочинений. Его произведения не только переводили и изучали заново, но и публично декламировали (например, в Берлине в экспрессионистском «Новом клубе»). Поэзия, проза, переводы и сама фигура Гёльдерлина дала стимул к размышлениям философов и теологов (Вильгельм Дильтей, Фридрих Ницше, Карл Ясперс, Мартин Хайдеггер, Вальтер Беньямин, Морис Бланшо, Арис Фиоретос, Романо Гвардини, Ханс Кюнг), филологов (Роман Якобсон, Петер Сонди), к творчеству писателей (Стефан Цвейг, Георг Гейм, Петер Хертлинг и др.). Среди инициаторов русских переводов Гёльдерлина – Михаил Цетлин (Амари) и Яков Голосовкер, его стихи переводили Аркадий Штейнберг, Сергей Петров, Ефим Этикинд, Грейнем Ратгауз, Владимир Микушевич, Сергей Аверинцев, Вячеслав Куприянов. Цитата Фридриха Гёльдерлина «Что всегда превращало государство в ад на земле, так это попытки человека сделать его земным раем» является эпиграфом к главе «Великая утопия» книги нобелевского лауреата по экономике Фридриха Августа фон Хайека (1899–1992 гг.) «Дорога к рабству». Мысль Гёльдерлина «становление через гибель» нашла монументальное воплощение в «Науке логики» Гегеля в качестве диалектической триады; только Vergehen истолковано как отчуждение и снятие (Aufheburg), а место «Божественной Красоты» занял «Абсолютный Дух». До сих пор ведутся споры об отношении Гёльдерлина и романтизма: его называют «боковым побегом романтизма», однако побег появился раньше дерева и пророс в культурной почве глубже. Судьба Гёльдерлина – это вечное «между»: между Элладой и Германией, между романтиками в XX в., между классицизмом и романтизмом. Но он не принят ни там, ни здесь. Пожалуй, лишь у Новалиса (Фридриха фон Гардерберга; 1772–1801 гг.) есть подобная глубина мысли и тончайший, едва выразимый мотив – ностальгия по будущему. Немногие из романтиков смогли оценить своеобразие Гёльдерлина: прежде всего, Франц Брентано (1838–1917 гг.), его сестра Беттина фон Арним (1785–1859 гг.), Фридрих фон Шлегель (1772–1829 гг.), Вильгельм Вайблингер (1804–1830 гг.). Уже современники называли его поэзию «тёмной». По замечанию Мартина Хайдеггера (1889–1976 гг.), немцам (да и всем нам) ещё предстоит показать своё достоинство при встрече с поэтической мыслью Гёльдерлина. В финале «Гипериона» звучит потрясающая филиппика в адрес немцев: «Варвары испокон веков, ставшие благодаря своему трудолюбию и науке, благодаря самой своей религии ещё большими варварами.., оскорбляющие как своим излишеством, так и своим убожеством.., глухие к гармонии и чуждые ей, как черепки разбитого горшка… Я не могу представить себе народ более разобщённый, чем немцы… Говорю тебе: нет ничего святого, что не было бы осквернено этим народом, не было бы низведено до уровня жалкого вспомогательного орудия. Здесь всё бездушней и бесплодней становятся люди, а ведь они родились прекрасными; растёт раболепие, а с ним и грубость нравов, опьянение жизненными благами, а с ним и беспокойство; каждый год, который мог бы стать благословенным, превращается в проклятие для людей, и все боги бегут от них».