ГЁЛЬДЕРЛИН Иоганн Христиан Фридрих - Страница 13

Ганс-Георг Гадамер (1900–2002 гг.) отмечал, что именно «страстные занятия» поэзией Гёльдерлина приводят к появлению у позднего Мартина Хайдеггера понятие «земля», которая суть «в истине своей не вещество, а то, из чего всё выходит наружу и куда всё возвращается». В своих «поворотных» докладах Хайдеггер постоянно ссылается на Гёльдерлина, а размышления над теми или иными его гимнами составляют четыре тома его Gesamtausgabe. Основные темы после очередного «поворота»: истолкование в-мире-бытия как Четверицы – небесного и земного, человеческого и божественного; поворота как «возвращения на родину»; бытия как властвующего истока; переосмысление самого философствования как «вопрошание бытия» из близости к изначальнейшему «творению языка», – всё это, да и сам поворот, было бы невозможно без напряжённого осмысления загадочных слов Гёльдерлина: «Полон заслуг, однако поэтически жительствует человек на этой земле». Хайдеггер толкует это так: «”Поэтически проживать” означает находиться в присутствии богов и быть затронутым близостью сущности вещей. “Поэтически” есть Вот-бытие в своей основе, – и это означает одновременно: как установленное /основанное/ оно есть не заслуга, но дар». Среди многих загадок Гёльдерлин оставил нам и загадку своего безумия. П. Берто (Bertaux) в 1978 г. даже заподозрил Гёльдерлина в искусном симулировании душевной болезни, как в случае с Гамлетом, однако последующие публикации опровергают эту версию. Сам Берто поясняет, что им двигало: обида и боль за то, что один из величайших поэтов Германии слывёт помешанным. Всю жизнь Гёльдерлина пленял далёкий сицилиец – Эмпедокл, который, по преданию, бросился в кратер Этны: мыслитель, воспевающий первостихии, словно возвращается к огненному духу природы, бросаясь на грудь вулкана. В «Смерти Эмпедокла» Гёльдерлин напишет: «Тому, кто был для смертных гласом духа. Необходимо вовремя уйти...» Хайдеггер говорит по этому поводу: «Чрезмерный свет толкает поэта в темноту... когда он взят уже под защиту ночи безумия». Самой своей судьбой Гёльдерлин подтвердил своё пророчество о том, что «речь есть опаснейшее из имуществ, дарованных человеку». Так, может быть, безумие Гёльдерлина и есть проявление заботы богов, лишь в такой форме внятное нам, о чём поэт написал в знаменитой элегии «Хлеб и вино»: «Там они (боги) бесконечно творят и, кажется, мало считаются с тем, Живём ли мы, так сильно берегут нас небожители. Ведь не всегда хрупкий сосуд может вместить их, Лишь иногда переносит человек божественную полноту». Что Гёльдерлин некогда «перенёс божественную полноту», свидетельствует то, что мы и сегодня, спустя 200 лет, видим его в той местности, где созвучные друг другу, обретаются и обретают себя поэзия и философия. Об этой области в поздней статье «Жительствование человека» пишет Хайдеггер: «Пусть же именуется местностью склонения та светлая прореженность, где, ошеломляя и раздаривая, небожители склоняются к смертным на сей земле, где, благодаря и созидая, склоняются пред небожителями жители земли. В области склонения сопринадлежны друг другу в даровании-восприятии меры, то есть сопринадлежны поэтически смертные и небожители: жительствуя всякий на свой лад, они едины и слиты меж собой». Гёльдерлин, «подверженный молниям богов» по слову Хайдеггера, сказал об этом по-своему: «Но нам подобает, о поэты, Под божьей грозою стоять с головой непокрытой. И луч отца, его свет Ловить и скрытый в песне Народу небесный дар приносить». В 1983 г. немецкий скульптор Ангела-Изабелла Лайх создаёт скульптуру из мрамора «Гиперион», которая представляет главного героя одноимённого романа поэта.



 
PR-CY.ru