Гавриил давал следующее определение права: «Право, во-первых, есть религиозная идея ума, – отображение живой веры в Бога... первообраз всякой истины и справедливости. Посему религиозное верование есть истинная основа прав и порядка между людьми и народами; во-вторых, право есть нравственная идея, носящая в себе образ правомерности Божественной и действующей внутренно на совесть человека и его деятельность…». К этим основным определениям присоединяются ещё шесть, в которых рассматривается отношение к естественному закону, к законодателю и др. Цель гражданского общества, по Гавриилу, заключается во всеобщем благе, понимаемом в христианском смысле как соединение времени и вечности. Он писал: «Гражданское общество нельзя представить без собственности физических владений, без единства происхождения и языка, без единства религии и нравов». В главе 97 Гавриил проводил анализ «гражданства языческого» (которое правильно было бы назвать безбожным), сравнивая его с христианским. Он писал: «Гражданство христианское, хотя есть царство земное, но признающее над собою царство Божие, или Церковь, уважающее первоначальные, не зависящие от власти государственной, права церковного общества». В учении о власти он исходил из необходимости разделения законодательной, исполнительной и судебной власти; в учении о верховной власти считал, что «государь существенно самостоятелен или независим; не ограничен никаким человеческим законом, а только Божеским, – даёт отчёт одному Богу и совести, а не народу; есть особа священная и неприкосновенная». «Понятие о церковном праве и его истории» представляет собой не столько научное исследование, сколько его подробный план, с обещанием при благоприятных условиях представить историю церковного права «всех времён и народов»; этим планом, по-видимому, Гавриил руководствовался при чтении лекций. Автор даёт восемь определений термина «канон», главные из которых имеют отношение к богословию, церковной иерархии, литургии и церковной экономии. В лаконичных формулировках Гавриила изложены основные положения: «Право есть то, сохранением чего можно быть правым пред людьми и праведным пред Богом»; «иметь церковное право – значит иметь власть действовать по церковному закону» и др. Различая предмет «наук богословских» как имеющий отношение «к внутренней стороне веры и нравственности» и предмет церковного права, Гавриил писал: «Церковное право есть богословие, раскрытое в законах и законоправильных, а особенно обрядовых и таинственных действиях, составляющих видимую жизнь Церкви». Считая, что в изложении науки о церковном праве необходимо выбирать между историческим и догматическим (систематическим) методами, Гавриил, кратко останавливаясь на преимуществах одного и другого, отдавал предпочтение догматическому, подчёркивая «мудрость святых отцов» и необходимость ревностного подражания им. Исключительно важное место в его духовном наследии занимает проповедь: именно в них выразилось в полной мере чаемое Гавриилом единство христианской веры и знания. Наделённый даром проповедничества, Гавриил в лучших проповедях достигал цельного соединения глубокой и искренней христианской веры с толкованием слова Божьего и философско-богословскими рассуждениями о жизни человека в его повреждённом грехом состоянии. Кроме конкретного библейского или агиографического материала и его изъяснения проповеди Гавриила содержали обличение грехов, твёрдую веру в спасительную благодать Божию. Содержанию проповеди соответствовала формальная сторона – её построение средствами художественно выразительной речи (с архаическими оборотами и устаревшими словами), с использованием рамочной композиции, и повторами, задающими ей внутренний ритм. «Поучительные слова» Гавриила включают проповеди: на двунадесятые праздники (Господские, Богородичные и святых), на Неделю цветоносную и др. (всего 19); на дни рождения, на тезоименитства их величеств государя императора Николая Павловича и государыни императрицы Александры Феодоровны и др. (всего 6); на освящение симбирского кафедрального Троицкого собора (13 сентября 1841 г.); речи по случаю открытия второй Казанской гимназии и после окончания первого курса; «Слово на день взятия Казани»; по случаю окончания 1844/1845 академического года в Казанском университете; перед избранием судей Казанской губернии и приведением к присяге cимбирского дворянства и др.