Борьба этих направлений (паулинизма и петринизма), достигнув наивысшего напряжения, пошла на убыль и закончилась выравниванием крайностей. Петринизм сделал уступку паулинизму тем, что отказался от обязательности обрядового закона для язычников, а паулинизм наряду с верой как условием спасения признал и дела и в то же время принял формы иудейского иерархического устройства. Это примирительное, среднее течение нашло свое литературное выражение, между прочим, в книге «Деяния апостолов». Погасив внутреннюю распрю, христианство во II в. вступает в новую фазу столкновения противоположных течений. Основное направление в церкви встречает врагов в гностицизме и монтанизме. Гностицизм представляет собой синкретическое движение, которое пыталось втянуть в себя и христианство на равных правах с другими философемами и мифологемами. Новой религии грозила опасность обезличения. С другой стороны, монтанизм ставил христианство в прямую противоположность миру, хотел изолировать его от всяких отношений жизни. Он видел в церкви замкнутую общину, ожидающую конца вселенной, и тем пресекал ее всеобщее распространение. В борьбе с гностицизмом церковь пошла двумя путями. С одной стороны, в удовлетворение спроса на философское толкование новой религии, дававшего жизнь гностицизму, она выдвигает богословие Климента и Оригена, которое делает значительные уступки гностическому движению. Но это богословие, ослабляя позицию гностицизма, не могло сломить его. Поэтому церковь развивает учение о предании. Истинной является только та церковь, которая живет в общении с учением Христа, апостолов и апостольских церквей. Необходимость опираться на предание выдвинула вперед лиц, которые являлись его хранителями. Так во II в. сформировался монархический епископат, а борьба с монтанизмом наделила его новыми полномочиями. Монтанизм хотел видеть в церкви царство святых и запирал в нее двери большинству, потому что люди не могут не грешить. Церковь открыла двери, потому что усвоила учение, что она имеет право прощать грехи, и вручила это право епископату. Согласно Бауру, та же борьба противоположностей движет историю догмы. В середине II в. представления о Христе принимают форму, какую они имеют в четвертом Евангелии. Такие представления таили в себе крайние воззрения, которые скоро и выступают на сцену. Логос в Евангелии от Иоанна является тождественным с Отцом; с другой стороны, Он представляется самостоятельной личностью и отличается от Отца. Во II и III вв. церковь выдвигали лиц, из которых одни подчеркивали первый момент, а другие – второй. Так появились монархиане. Направление, им противоположное, нашло свое крайнее выражение в арианстве, а никейское богословие дало примирение крайностям. Лит.: Виноградов Ф. Новая Тюбингенская школа // ТКДА. 1863. Июнь, с. 173–226; Июль, с. 317–360; Сент., с. 62–128; Елеонский Н.А. О Евангелии от Марка: Разбор мнения Ф.Х. Баура о происхождении и характере Евангелия от Марка // ЧОЛДП. 1873. Март, с. 270–313; Июнь, с. 672–711; Дек., с. 609–691; Марков В.С., свящ. О Евангелии от Матфея: Разбор и опровержение возражений против него отрицательной критики Баура. М., 1873; Полотебнов А.Г. Св. Евангелие от Луки: Православное критико-экзегетическое исследование против Ф.Х. Баура. М., 1873; Горский А. В., прот. О первоначальном христианстве в связи с вопросами о происхождении новозаветного канона – против Баура // ЧОЛДП. 1877. Янв. Отд. 1. С. 1–12; Лебедев А. П. Очерки развития протестантской церковно-исторической науки в Германии (ХVI–ХIХ вв.). М., 1881. С. 149–212; он же. Столетний юбилей Ф.Х. Баура // БВ. 1892. Дек., с. 472–481; он же. Церковная историография в главных ее представителях с IV в. по ХХ. М., 1898. Т. 1. С. 355–404. СПб., 2000 г. С. 293–329.