Из писателей VII–VIII вв. исследователи отмечают диспутанта с иудеями и монофизитами в Сирии и Египте Анастасия Синаита (около 640 – после 701 гг.); гимнографа, епископа Майюмского Косьму (ум. около 787 г.); проповедника и поэта, написавшего «Великий канон», епископа Критского Андрея (около 660 – после 726 гг.); полемиста с иконоборчеством и исламом, проповедника и автора канонов, богослова, построившего свою «Диалектику» по Аристотелю, Иоанна Дамаскина (около 675 – 749 гг.). Как и его предшественник в искусстве гимнографии Роман Сладкопевец (и как его последователь Иоанн Дамаскин), Андрей Критский был уроженцем Сирии. Усложнив форму кондака, он создал форму канона, предполагающего наряду со строфами (одами или песнями) и другие единицы членения текста (кондак, кафисма, катавасия, феотокион). Особой известностью пользуется его великолепный «Великий канон» (250 строф). Высокая строгость интонаций в нём сочетается с иератическим (священным) многословием. Андрей Критский заметно подражает Роману Сладкопевцу, но далеко уходит от простоты своего образца; динамика действия вытеснена у него тяжеловесной статикой назидательного символа. Важнейшей фигурой низовой агиографии VII в. исследователи признают Леонтия из города Неаполиса на Кипре (около 590 – около 668 гг.), отмечая, что его сочинения отличаются редкой даже для этой эпохи живостью тона. «Житие Иоанна Милостивого» (александрийского архиепископа, с которым Леонтия связывала личная дружба) рисует героя как деятельного человеколюбца, которому обострённая совесть не позволяет пользоваться соответствующей его сану роскошью. Другое житие посвящено гротескным и диковинным словам и делам юродивого Симеона. Обстановка действия – улицы сирийского города Эдессы с их харчевнями, трактирами и подозрительными кварталами. К кружку Иоанна Милостивого принадлежат и два других представителя агиографии VII в. – Иоанн Мосх и Софроний Иерусалимский. Исследователи полагают, что монах-саваит Иоанн Мосх (около 550 – около 620 гг.) был уроженцем земли мосхов или месхов (в современной Грузии). Он написал знаменитый «Лимонарь» («Луг духовный») – новеллистический цикл из жизни аскетов, дошедший также в древнегрузинской версии, которая, как полагают исследователи, принадлежала самому Иоанну. Гипотеза связывает с именем Иоанна Мосха другой памятник – «Душеспасительную повесть о житии Варлаама и Иоасафа» (в грузинской версии – «Мудрость Балавара»), которая свидетельствует о межрегиональных литературных связях. «Душеспасительная повесть» пользовалась в Средние века огромной популярностью в самых различных краях христианского культурного региона, в том числе и на Руси. Важнейшим событием византийской общественной жизни VIII–IX вв. была борьба между иконоборческим правительством (см. Иконоборчество) и монашескими кругами иконопочитателей (см. Иконопочитатели), начавшаяся в 726 г. и длившаяся с перерывами до 842 г. Литературная продукция иконоборцев по понятным причинам почти полностью утрачена. Крупнейшим православным полемистом был Иоанн Дамаскин, т.е. уроженец Дамаска (около 675 – 749 гг.), создатель схоластического метода дискурсивного богословствования, который впоследствии был принят на Западе. В истории философии Иоанн Дамаскин выступает как важнейший предшественник Фомы Аквинского, а в историю литературы вошёл как гимнограф, но и в своём поэтическом творчестве он остаётся учёным. Это проявляется, прежде всего, в том, что он снова реставрирует в литургической лирике классическую античную просодию, совмещая её с адекватной состоянию греческого языка того времени тонической метрикой. Иоанн Дамаскин доводит архитектонику канона до необычайной усложнённости, дополняя её хитроумнейшими акростихами. Однако интеллектуализм его поэзии не препятствует тому, что в ней прорываются простые и эмоционально выразительные интонации. Это относится, например, к его заупокойному гимну, который известен русскому читателю по древнему славянскому переводу и по довольно точному рифмованному переложению Алексея Константиновича Толстого («Какая сладость в жизни сей…»). На поприще гимнографии выступал и его приёмный брат Косьма Иерусалимский, «муж наилучших способностей и всецело дышащий мусической гармонией», как его характеризует византийский лексикон «Суда», не случайно подбирая такие книжные и изысканные слова. Утончённые песнопения Иоанна Дамаскина, Косьмы, Иосифа Студийского, Иосифа Сикелиота и других гимнографов этой эпохи вытеснили из обихода слишком простые гимны Романа Сладкопевца и приобрели значение абсолютного образца. Как замечает тот же «Суда», «каноны Иоанна и Косьмы не находят и не смогут найти себе подобие до конца нынешнего века». Когда в XIV в. историк Никифор Каллист Ксанфопул (ум. около 1350 г.) составил стихотворный перечень классиков литургической поэзии, который состоит из одиннадцати имён, Роману в нём вообще не нашлось места.