VII. Вера и знание. Учение Исаака Сирина о разных видах и степенях знания, а также о соотношении знания и веры составляет теоретическую основу его мистицизма и потому должно рассматриваться в контексте всей его мистической системы. Согласно Исааку Сирину, вера и знание являются двумя противоположными путями. Приобретение веры означает умолкание знания, и умножение знания содействует угасанию веры: «Знание противно вере. Вера во всём, что к ней относится, есть нарушение законов знания, впрочем – не духовного знания». По мнению Исаака Сирина, «закон знания в том, что оно не имеет власти что-либо делать без изыскания и исследования, а, напротив, изыскивает, возможно ли тому быть, о чём помышляет и чего хочет... А вера требует единого чистого и простого образа мыслей, далёкого от всякого ухищрения и изыскания способов». Таким образом, знание и вера «противятся друг другу». Домом веры становится «младенчествующая мысль и простое сердце... Знание же ставит сети простоте сердца и мыслей, и противится ей. Знание есть предел естества..., а вера совершает путь свой выше естества». Вера обладает безграничным творческим потенциалом, не будучи скована необходимостью подчинения естественным законам. Знание, напротив, бездейственно вне рамок этих законов. Потому знание со страхом служит естеству, а вера с дерзновением выходит за рамки естества: «...Кто последует вере, тот вскоре делается свободен и самовластен, и, как сын Божий, всем пользуется со властью и свободой. Возлюбивший эту веру, как Бог, распоряжается всяким тварным естеством, потому что вере дана возможность созидать новую тварь, по подобию Божию... Нередко она может всё производить и из ничего. А знание не может чего-либо произвести без материи». В этом смысле вера предполагает возможность чуда, тогда как знание исключает эту возможность как не вмещающуюся в рамки естественных законов. Сверхъестественный и чудесный характер веры подтверждается опытом христианских мучеников и подвижников. Однако понятия веры и знания не являются взаимоисключающими. Напротив, знание приводит человека к порогу веры, и вера является завершением знания: «Само знание доводится до совершенства верой и приобретает силу восходить ввысь, ощущать то, что выше всякого ощущения, видеть то сияние, которое неуловимо для ума и тварного знания. Знание есть ступень, по которой человек восходит на высоту веры, и когда достигает её, уже больше не нуждается в нём». Несмотря на такое подчёркивание превосходства веры над знанием, Исаак Сирин не был противником умственного развития, проповедником слепой и интуитивной веры. Он рассматривал путь восхождения к Богу не только как путь от знания к вере, но и как путь от веры к знанию. Понятия «веры» и «знания» в первом и во втором случае имеют разную семантическую нагрузку. Когда Исаак Сирин говорит о преимуществе веры над знанием, он подчёркивает, что речь не идёт только о вере как исповедании догматов: речь идёт о вере как таинственном опыте встречи с божественной реальностью.