Хотя в Первом Послании апостола Иоанна автор нигде прямо не называет себя, 1 Ин. 1:1–3 и 4:14 явно указывают на то, что он говорит о себе как об очевидце евангельских событий, лично знавшем Иисуса Христа во время Его земного служения. В критической библеистике рассматривается вопрос о том, являются ли эти места литературным приёмом (в таком случае анонимный автор лишь выдаёт себя за очевидца) или историческими свидетельствами (тогда круг возможных авторов резко сужается, и наиболее вероятным автором становится один из апостолов). Общий стиль Первого Послания апостола Иоанна и частое обращение к адресатам как к «детям» говорят о том, что автор был хорошо известен адресатам и пользовался у них непререкаемым авторитетом. Поскольку вопрос об авторстве Евангелия от Иоанна в современной библеистике остаётся дискуссионным, установление связи между ним и Посланиями не может помочь решению вопроса об авторстве Посланий. Гипотезы об авторстве Посланий, основанные на раннехристианских свидетельствах о существовании двух Иоаннов, также в настоящее время признаются бесперспективными, т.к. сами сведения о пресвитере (старце) Иоанне могут быть основаны на Втором и Третьем Посланиях апостола Иоанна. В любом случае, отсутствие имени автора говорит исследователям, скорее, против теорий псевдоэпиграфичности Посланий, поскольку завоевать высокий авторитет было возможно только через прямое указание на апостольское происхождение. Споры о подлинности корпуса Иоанновых текстов имели место уже в древней церкви. При этом критерием аутентичности являлось сходство с Евангелием от Иоанна, которое считалось безусловно достоверным апостольским сочинением. Наиболее детально вопрос разбирал Александрийский епископ Дионисий Великий в связи со спорами вокруг «Откровения» Иоанна Богослова. К числу сходств между Посланиями и Евангелием Дионисий Великий относил характер изложения, выбор слов, построение предложений, стиль, а также схожие прологи и многократно упоминаемые темы: «жизнь, свет, отгоняющий мрак, истина, благодать, радость, Тело и Кровь Господа, суд, отпущение грехов; любовь Божия к нам; заповедь о взаимной любви; о том, что надлежит соблюдать все заповеди; изобличение мира, дьявола, антихриста; обещание Духа Святого, богосыновство». Он также отмечал «безупречный греческий язык» Евангелия и Посланий: «Они красноречивы, убедительны в рассуждениях, хорошо построены; в них не найдёшь ни иностранного слова, ни ошибок в языке, ни новых придуманных слов; видно, что Господь одарил их автора двойным даром: даром знания и даром слова». Вопрос многократно поднимался в критической библеистике. Позиция Чарлза Харолда Додда, который акцентировал внимание на языковых и богословских различиях Евангелия от Иоанна и Первого Послания апостола Иоанна, в настоящее время отвергается большинством исследователей. Из всего корпуса раннехристианской литературы Евангелие от Иоанна и Первое Послание апостола Иоанна – наиболее близкие тексты. К числу параллелей (как в лексике, так и в синтаксисе) исследователи относят: Ин. 17:3 и 1 Ин. 5:20; Ин. 1:14, 18; 3:16, 18 и 1 Ин. 4:9; Ин. 14:16–17; 15:26; 16:13 и 1 Ин. 4:6; Ин. 3:21 и 1 Ин. 1:6; Ин. 19:34 и 1 Ин. 5:6; Ин. 1:29 и 1 Ин. 3:5; Ин. 5:34 и 1 Ин. 5:9; Ин. 16:33 и 1 Ин. 5:4; Ин. 5:24 и 1 Ин. 3:14; Ин. 3:15 и 1 Ин. 5:13; Ин. 10:11 и 1 Ин. 3:16; Ин. 1:18; 6:46 и 1 Ин. 4:20; Ин. 8:12 и 1 Ин. 2:11; Ин. 1:12 и 1 Ин. 3:1–2; Ин. 6:69 и 1 Ин. 4:16; Ин. 14:15 и 1 Ин. 2:3.