В святоотеческой мысли это понятие тесно связано с понятием свободы как способности человека к самоопределению по отношению к Богу, людям, собственной природе и окружающему миру. В конечном счёте, человек конституируется не своими природными качествами, не тем, что он есть, а тем, каким образом он существует, – личностно свободными отношениями с Богом и ближними, с животным и неодушевлённым миром. Настаивая на принципиальной недостаточности понимания образа Божия как сочетания совершенств человеческой природы, Иоанн Зизиулас подчёркивает, что принятие такого одностороннего понимания ведёт к индивидуалистическим тенденциям и связано с опасностью умаления внеприродного, личностного начала в человеке. Поэтому характерная для православной аскетики практика послушания и отсечения собственной воли имеет первостепенной целью достижение полноты личностной свободы, осуществляющейся за пределами природной необходимости. Полноту личностной свободы человека Иоанн Зизиулас обосновывает, исходя из понимания свободы Божественной, которое следует из тринитарного учения о монархии Отца. Он констатирует, что в силу тварности человек не свободен в отношении к своей природе и существованию. Однако, поскольку свобода Бога укоренена в Личности Отца и поэтому изначально носит личностный характер, человеческая личность имеет возможность обрести полноту свободы по образу Божию – в личностном определении образа существования своей тварной природы. Онтологическому обоснованию человеческой свободы служит также учение о творении мира из ничего, означающее, что начало мира коренится не в его собственной сущности, а в свободном определении Бога. Сотворённый мир не необходим, следовательно, его бытие не полностью определяется его природой. Попытки же утвердить свободу личности в контексте секулярной этики и социально-правовой мысли всегда обречены на противоречивость между требованием безусловной свободы каждого человека и обеспечения общественного сосуществования, что неминуемо ведёт к ограничениям свободы. Поэтому «гуманизм не в силах обосновать личностность». Личностность, согласно Иоанну Зизиуласу, предполагает не только полноту, но и неповторимость бытия. Личностная уникальность носит абсолютный характер и означает предельную инаковость личности, во-первых, по отношению к общей природе, или сущности, во-вторых, по отношению к индивидуализированной природе, индивидуальности, или самости, и, в-третьих, по отношению к другим личностям. С личностной уникальностью тесно связана личностная свобода человека. Отсюда следуют определённые гносеологические и социальные выводы: личности не могут быть подчинены каким бы то ни было нормам или стереотипам; личности невозможно сравнивать, классифицировать и распределять по каким-либо группам; к личности неприложима категория числа, их невозможно считать. Из уникальности личности следует её абсолютная ценность: личность не может служить средством ни для каких социальных, политических или религиозных целей. При этом Иоанн Зизиулас настаивает на невозможности обоснования личностной уникальности человека вне богословского понимания личности. Так, отмечая, что «интенсивный поиск личной идентичности проник сегодня во все формы общественной жизни», причём «любая релятивизация личности вызывает протест», он констатирует, что, «так же как и со свободой, обстоит дело с уникальностью… личности, релятивизация которой оказывается неизбежной для того, чтобы не допустить хаоса. …Уникальность становится относительной в общественной жизни, и человек превращается… в полезный “объект”».