Трактат состоит из исторического введения (повествующего об основании христианского царства при императоре Константине I Великом (323–337 гг.), о расцвете веры, о перенесении столицы в Константинополь, о согласии, царившем в церкви до VII Вселенского собора, об отпадении Рима от православия, когда город захватили «немцы») и 27 глав, в которых изложены обвинения в адрес католиков, выраженные в резкой форме (в заглавии «Стязания» фигурируют 70 «вин» латинян): употребление опресноков и хранение евхаристических хлебов в храмах, бритьё бород клириками и монахами, отступление в молитвенной и обрядовой практике от богослужения древней церкви, главным образом, в отношении «Филиокве», запрет священнослужителям вступать в брак при попустительстве клиру и епископату в блудном сожительстве, дозволение вдовцам жениться на сёстрах покойных жён, ношение епископами перстня в знак мистического брака с церковью, участие епископов и клириков в военных действиях, пост по субботам и иные особенности в соблюдении постов в сочетании с употреблением в пищу удавленины, мяса нечистых животных и разрешением монахам есть мясо, непочитание святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, уклонения в совершении таинства крещения (единократное погружение, крещальная формула, посыпание младенца солью, наречение имени родителями), указывающие на иудейские и еретические (арианские и савелианские) заблуждения, непочитание мощей и икон. По вопросу авторства «Стязания» в литературе нет единого мнения, т.к. текст обнаруживает близкое сходство с позднейшим «Посланием против латинян» Киевского митрополита Никифора I. Если Александр Николаевич Попов (1820–1877 гг.) видел в «Стязании» главный источник «Послания» Никифора I, то Алексей Степанович Павлов (1832–1898 гг.) на основании углублённого текстологического сопоставления настаивал на обратной зависимости, считая текст, приписываемый в заглавии Георгию, компиляцией из сочинений Никифора I и Феодосия Грека (необоснованно, впрочем, как считают другие исследователи, относя вероятное авторство Григорию Цамблаку). Аргументы, свидетельствующие о лингвистической неоднородности текста «Стязания» (противопоставление последней главы остальным), приведены Галиной Серафимовной Баранковой. Однако переадресовка сочинения митрополита Никифора I его предшественнику по кафедре исследователям кажется необъяснимой, поскольку имя Георгия гораздо меньше популярно в русской книжности. В 2001 г. Людмила Владимировна Мошкова нашла в рукописи середины XV в. (Российская государственная библиотека) неизвестный доселе памятник под заглавием «(От) неведомых словес изложено Георгием, митрополитом Киевским, Герману игумену вопрошающу, оному же поведаюшу». Текст представляет древнейшее русское «вопрошание», отражающее стремление духовенства сравнительно недавно христианизированной страны до мелочей следовать нормам и обычаям, принятым в Греческой церкви.