Существенно иной характер носит «Поклонение пастухов» (Берлин, Далем), написанное позже алтаря Портинари. Вытянутая в длину композиция замыкается с двух сторон полуфигурами пророков, раздвигающих занавес, за которым развёртывается сцена поклонения. Прерывистый бег врывающихся слева пастухов, с их возбуждёнными лицами и охваченные душевным волнением пророки придают картине беспокойный, напряжённый характер. В более поздних работах Ван дер Гуса ощущается нарастание драматизма, молчаливая сосредоточенность и отстранённость образов уступает место страстности и эмоциональности (последняя работа «Успение Богородицы»). Его искусство патетично и доходит до крайних проявлений душевного состояния человека. Известно, что в 1475 г. художник вступил в монастырь, где он, однако, находился на особом положении, поддерживая тесное общение с миром и продолжая заниматься живописью. Автор монастырской хроники рассказывает о тяжёлом душевном состоянии художника, не удовлетворённого своим творчеством, пытавшегося в припадках меланхолии покончить с собой. В этом рассказе виден новый тип художника, резко отличающийся от средневекового цехового ремесленника. Подавляющее духовное состояние Гуго ван дер Гуса нашло отражение в проникнутой тревожным настроением картине «Смерть Марии» (Брюгге), в которой с огромной силой переданы охватившие апостолов чувства скорби, отчаяния и растерянности. Опираясь на достижения предшественников и развивая их дальше, Гуго ван дер Гус с большой свободой смог передать пространство, которое становится в его картинах подлинной средой действия, сцены развёртываются в глубину, а не только в узкой полоске первого плана или параллельно плоскости картины, как обычно было раньше. Фигуры в его произведениях написаны весомыми, материально осязаемыми и с большей анатомической убедительностью. Вероятно, художник имел возможность рисовать с натуры, о чём свидетельствует, в частности, связываемый с его именем рисунок-штудия (Париж, Лувр), выполненный с мёртвого тела. Переживания героев Ван дер Гуса реальны и человечны, они земные и конкретные, обусловленные характером, степенью участия в действии, соотнесённостью с условиями жизни. Печать душевного напряжения, владевшая им, лежит на всём его творчестве, усиливаясь в поздних работах. Мятущейся душе художника чуждо было гармоничное объединение противоположностей. Стремление к жизненной конкретизации сочетается в поздних произведениях Ван дер Гуса с тяготением к мистике, в его искусстве происходит разъединение сферы религиозных представлений и земной человеческой жизни (религиозная сфера получает у него воплощение в образе видений или театрального представления). Все работы Ван дер Гуса пронизаны чувством религиозного трепета, каждая мельчайшая деталь полотна несёт в себе тайное значение. Своего рода осязательность придаётся даже любому неодушевленному кусочку картины – вазе с цветами, лежащему под ногами снопу сена, даже слетевшей с чьей-то ноги туфле. Все детали выписаны художником с любовью, наталкивая на мысль о неслучайности появления в картине. Высокая духовность, привносившая в мирскую жизнь религиозную благочестивость, всегда находила место в картинах Ван дер Гуса, ведь именно таковыми были и сами протестантские реформы, ознаменовавшие собой эпоху Возрождения в нидерландской живописи. Его искусство было по достоинству оценено современниками и на родине художника, и за её пределами.