Исследование этих источников, использованных в печатном «Фенкито», показывает, что, в первую очередь, заимствования делались из мемр Иакова. Было использовано сирийское Житие Ефрема Сирина, а также упоминается являющаяся анахронизмом история о Ефреме Сирине из Хроники Зеерта. Дата рождения Ефрема Сирина, принятая в литературе (306 г.), является условной, т.к. она не зафиксирована в источниках. Его родители, возможно, были христианами. Уже при Иакове Нисибинском (ум. после 338 г.) Ефрем Сирин занимался активной деятельностью, вероятно, был катехизическим учителем. Как полагают исследователи, принадлежал к числу  последователей Христа Единородного; лишь позже так стали именовать отшельников. Он принадлежал также к «сынам завета», т.е. людям, которые приняли на себя при крещении определённые аскетические обеты, включающие обет девства. За исключением последних десяти лет, Ефрем Сирин провёл всю жизнь в Нисибине, служил диаконом при преемниках Иакова – нисибинских епископах Бабу, Вальгаше (Вологез) и Аврааме; о них он говорит в своих мадрашах, посвящённых жителям Нисибина. За это время он трижды был свидетелем осады города персидским шахом Шапуром II; осаду 350 г., во время которой Шапур перекрыл реку Мигдоний и таким образом затопил окрестности города, Ефрем Сирин описал в первом мадраше о Нисибине, где он сравнивает город с Ноевым ковчегом во время всемирного потопа. В этот период, как полагают исследователи, были написаны многие из произведений Ефрема Сирина, причём для значительной части исследователи это утверждают с уверенностью. В 363 г., после смерти императора Юлиана Отступника, пограничный Нисибин был передан Персии. По условиям мирного соглашения население должно было оставить город. Став беженцем, Ефрем Сирин, как полагают исследователи, какое-то время находился в городе Амида (ныне Диярбакыр, Турция) перед окончательным переселением в Эдессу. В эллинизированной атмосфере Эдессы он провёл последние десять лет жизни. Имеющееся у Палладия сообщение о той роли, которую Ефрем Сирин играл во время голода, обычно считают достоверным, поскольку такая роль вполне подходила ему как диакону. Он был наследником различных культурных традиций – древнемесопотамской, иранской, иудейской и греческой, которые в большей или меньшей степени повлияли на его сочинения. Влияние месопотамской культуры обнаруживается, например, в использовании им жанра «спора о первенстве», восходящего к шумерской литературе. Оно заметно также в его фразеологии и в некоторых употребляемых им христологических титулах; так, выражение «лекарство жизни» восходит к аккадскому с тем же значением. Более трудным для исследователей оказывается выявление иранских влияний; к ним они относят, например, идею о персонификации грехов человека на Страшном Суде, имеющейся также в иудейских источниках того времени, и использование образа моста в эсхатологическом контексте. Иудейские черты в сочинениях Ефрема Сирина исследователям кажутся более очевидными. Они, по мнению исследователей, были заимствованы Ефремом Сирином из раннехристианских источников и традиций, имевших свои основания в иудаизме, а не от современных ему иудеев, к которым он иногда проявляет враждебность.