Упоминание о памяти Божьей, о которой Дорофей Газский вопрошал Варсонофия в начале своего монашеского пути, встречается и у Дорофея Газского. Он часто пишет о постоянной и непрестанной молитве и о терпеливом пребывании в молитве, которая связана со смирением и со всеми другими добродетелями: «Ибо непрестанно молящийся Богу… со смирением молится, и молитвою смиряется, и чем более преуспевает всегда в добродетели, тем более всегда смиряется». Одним из лейтмотивов в наследии Дорофея Газского является подвижнический идеал бесстрастия, совершенного избавления от всего мирского и беспопечительности. Хотя в поучениях, адресованных монахам общежительного монастыря, нет прямого упоминания об отшельничестве как особом типе монашеской жизни, оно, несомненно, оказывало глубокое влияние на монашескую жизнь в окрестностях Газы как через посредство «великих старцев», так и через другие примеры известных и безвестных св. подвижников. «Безмолвие» упоминается Дорофеем Газским наряду с постом, бдением, послушанием и внутренним миром. В одном из писем он объясняет, в чём заключается жизнь монаха, безмолвствующего в келье: «Он молится, поучается (в Cвященном Писании), занимается немного рукоделием и, по силе своей, печётся о помыслах своих». Однако это не полное безмолвие, поскольку монаху не возбраняется в случае неотложной необходимости до половины своего времени проводить в душеполезных беседах со старцами. В начале своей монашеской жизни Дорофей Газский горячо стремился к полному безмолвию, но старцы предостерегли его от этого преждевременного подвига, указав на более безопасный путь послушания, приводящий к высоким и утешительным состояниям покоя и отдохновения. Уже в этом мире можно достигнуть райского блаженства и покоя, к которому приводят смирение, послушание, самоукорение и духовная борьба: «Если кто вначале понуждает себя, то, продолжая подвизаться, он мало-помалу преуспевает и потом с покоем совершает добродетели». Дорофей Газский имеет в виду не покой тела, а покой души, которая освободилась от страстей, приобрела навык в добродетели и вернулась в естественное для неё состояние духовного здравия. Аскетика Дорофея Газского символически сосредоточена на величайшем христианском празднике – Пасхе, как видно из его пасхальных гомилий: духовная жизнь и соблюдение заповедей есть «пасха», переход от греха к добродетели, от скорбных и очищающих дней поста к исполненной радости Пятидесятнице, которая, «как говорят отцы, есть покой и воскресение души». Аскетические творения Дорофея Газского оказали важное влияние на последующую христианскую письменность. Иоанн Лествичник мог быть знаком с его творениями, хотя прямо и не цитировал их. В то же время сходство терминологии, используемой этими авторами, могло возникнуть благодаря общей аскетической традиции, на которую они опирались. Творения Дорофея Газского были знакомы автору схолий к «Лествице», который несколько раз прямо ссылается на Дорофея Газского. В вопросоответах, приписываемых Анастасию Синаиту и сохранившихся в Ватиканской рукописи XIII в., встречается около десятка вставок-цитат из Поучений Дорофея Газского.