25 июля в газете «Голос Москвы» было опубликовано письмо Давида «Как покоряли Афон», которое вызвало большой резонанс и привлекло общественное внимание к судьбе афонских иноков. Своё покаяние перед патриархом Германом V Давид относил, как полагают исследователи, только к участию в смещении игумена Иеронима, в остальном же, по словам беседовавших с ним членов духовной консистории, «оказал крайнее упорство». 13 февраля 1914 г. группа имяславцев была принята в Царском Селе императорской семьёй. По результатам беседы Синод поручил дело имяславцев Московской синодальной конторе. Синод не стал рассматривать догматическую сторону вопроса и лишь предоставил Московскому духовному суду оправдать согласившихся с определением Синода от 18 мая 1913 г. Давид и другие имяславцы трижды отказались являться на суд, поскольку, по словам Давида, они «уже осуждены до суда над ними, и имеющемуся состояться о нём заочному суду он, архимандрит Давид, заранее подчиняется». 15 апреля 1914 г., в праздник Пасхи, император Николай II Александрович дал указания обер-прокурору Синода Владимиру Карловичу Саблеру о необходимости возвратить имяславцам монашеский сан и разрешить им священнодействие. 22 апреля Синод определил удостоверить раскаяние имяславцев и свидетельство их единства и преданности православной церкви только целованием св. креста и Евангелия. 8 мая на заседании Московской синодальной конторы было признано, что в исповедании веры афонских иноков от 18 марта 1914 г., а также в исповедании, представленном Давидом, «содержатся данные к заключению, что у них нет оснований к отступлению, ради учения об именах Божиих, от Православной Церкви». В связи с этим судебное производство в отношении Давида, находившегося на излечении в хирургической клинике Касперовской общины Красного Креста, было прекращено. Духовное попечение и надзор за Давидом Московская синодальная контора оставила на усмотрение Синода. 23 мая 1914 г. вопрос об афонских иноках, проживавших на Одесском подворье, был рассмотрен в Синоде. В докладе Московской синодальной конторы сообщалось, что «архимандрит Давид не выражает сознательного противления Церкви, т.к. отказывается явиться к увещеванию и суду синодальной конторы по явному недоразумению, а, напротив, заявляет в представленном им «исповедании» о приверженности своей к православию, и посему он подлежит, ввиду допускаемых им в изъяснении учения о почитании имени Божия, некоторых неточных выражений и мнений, не соответствующих общепринятому в православной Церкви изъяснению о божественности святого имени Божия, духовному руководству и наставлению через особое лицо по благоусмотрению Святейшего Синода». Соглашаясь с докладом Московской синодальной конторы, Синод определил возложить на Верейского епископа Модеста (Никитина) нравственное руководство и духовный надзор за Давидом с помещением его в московский в честь Покрова Пресвятой Богородицы монастырь. Сохранение запрета на священнослужение и причащение Святых Таин (что расходилось с пожеланиями императора Николая II) вызвало у пребывавших на Одесском подворье Андреевского скита афонских монахов сомнения в необходимости переезда из Одессы в Москву.