Однако ещё до начала Первой мировой войны Давид прибыл в московский Покровский монастырь. 3 сентября 1914 г. Московский и Коломенский митрополит Макарий (Невский) по просьбе обер-прокурора Синода В.К. Саблера и с согласия первенствующего члена Синода Санкт-Петербургского митрополита Владимира (Богоявленского) благословил отбытие афонских иноков в действующую армию и разрешил их в священнодействии и причащении Святых Таин на время войны. Хотя Давид по возрасту не способен был находиться в армии, разрешение в священнодействии распространялось и на него. Поскольку данное действие находилось в противоречии с синодальным определением и прочими актами, оно было сделано устно. 4 марта 1916 г. Давид с группой имяславцев подал прошение императору Николаю II об официальном опубликовании синодального распоряжения, по которому афонские монахи допускались к причащению Святых Таин, и о разрешении в священнослужении тех из них, кто имели священнический сан. Император оставил на прошении подпись: «Следует удовлетворить». Прошение не соответствовало фактическому положению дел, и потому Синод в определении от 10 марта 1916 г. повторил, что допущение афонских иноков к причастию может быть только по «отречению от имябожнического лжеучения, с целованием Креста и Евангелия, хотя и без письменного акта». Но поскольку данное решение расходилось с резолюцией императора, оно не было опубликовано. Давид вместе с другими имяславцами с надеждой ожидал, что поместный Собор Российской церкви решит спорные догматические вопросы о почитании имени Божия, а также уладит церковно-дисциплинарные проблемы в связи с противоречивостью решений Синода, Московской синодальной конторы и Московского митрополита Макария. Однако вследствие революционных событий образованный на поместном Соборе Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. подотдел «Об афонском движении, связанном с почитанием имени Божия», которому было поручено подготовить соборное определение и объяснительную записку, провёл всего три заседания (последнее – 26 марта 1918 г.) и лишь утвердил докладчиков. Между тем большинство афонских иноков, находившихся раньше в действующей армии, вернулись в монастыри. Они вновь подпали под запрещение священнослужения. Также должен был прекратить служение и Давид, который не был на фронте. Неясность положения побудила афонских иноков 1 августа 1918 г. вновь обратиться к суду патриаршего Синода. Исследователи предполагают, что это прошение вызвало новое постановление патриарха Тихона и Синода, которое вышло 21 октября 1918 г. Согласно ему, разрешение в священнослужении, данное на время войны митрополитом Макарием афонским инокам, в том числе Давиду, считалось прекратившим своё действие. Часть афонских имяславцев, не смирившаяся с молчанием поместного Собора и постановлением патриаршего Синода, отложилась от церковной власти и удалилась на Кавказ. Другая часть имяславцев, в которую входил и Давид, надеясь на будущее изменение своей участи, осталась в Москве в назначенных им монастырях.