Католический богослов Анри Мари Жозеф Сонье де Любак (1896–1991 гг.) пишет, что «без Трансцендентного, т.е. присутствующего Абсолюта, внедрившегося уже в сердце действительности» жизнь бессмысленна и абсурдна. Другой католический богослов Ганс Урс фон Бальтазар (1905–1988 гг.), говорит о Боге как Абсолютном Единстве; имея в виду Святую Троицу, он пишет: «В Боге вообще не может быть понятия «для себя», ибо превечная жизнь Абсолюта совершается в самоотдаче «всем другим». Пьер  Тейяр де Шарден (1881–1965 гг.), представитель католического модернизма, размышляет о Боге-Абсолюте в категориях «Присутствия» (Божественного, единого, таинственного, молчаливого и т.д.). В учении о «Божественной среде («сфере» – «milieu divin»)», обладающей «абсолютной и безусловной властью соединять (и следовательно, завершать) тварные существа в своём лоне...» и эволюционирующей от множества личностей к единству абсолютной Души, Плеромы, Пьер Тейяр де Шарден говорит о Боге как вершине, стягивающей эту сферу: «Мир полон, и полон Абсолютом». Альберт Швейцер (1875–1965 гг.) в этике благоговения перед жизнью подчёркивает безусловное значение «абсолютных понятий добра и зла» в христианстве, говорит о «проповедуемой Иисусом абсолютной этике неотмирного бытия». Пауль Тиллих (1886–1965 гг.) в «Систематическом богословии» в выражении «Слово стало плотию» усматривает исключительный характер христианского богословия и его единственно возможную основу – в «идентификации» в Иисусе Христе «абсолютно конкретного» (Личности) и «абсолютного универсального» (Логоса). В книге «Теология культуры» он пишет о двух абсолютах, философском и религиозном, и их возможном соотношении. С позиций модернизированного иудаизма, испытавшего влияние христианской мысли, Франц Розенцвейг (1886–1929 гг.) в книге «Der Stern der Erlösung» («Звезда спасения») понимает абсолютное существо Бога как всеединство, а Мартин (Мордехай) Бубер (1878–1965 гг.) обращает внимание на различия, существующие между философским и религиозным подходами к абсолютному. Если в философии «абсолютное созерцается в общем», то религия, напротив, «имеет в виду связь абсолютного с особенным, с конкретным». Но «философ должен был бы узнать и признать, что его идея абсолютного снимается там, где абсолютное живёт; что она снимается там, где абсолютное любят, ибо там абсолютное больше не является «абсолютным», о котором можно философствовать, но Богом».